Новости

Назад

Контрольный выстрел в историю Кишинева

7 февраля в историческом центре Кишинева по улице Василе Александри был снесён очередной памятник архитектуры, занесённый в национальный реестр и охраняемый государством…
Контрольный выстрел в историю Кишинева

«…мы долго вертелись по узким, кривым, очень своеобразным переулкам старого Кишинева,

где… кажется, носятся еще тени каких-то старых историй времен боярства, а, может быть, турецких набегов…»

(В.Короленко, 1903г.)


Креативный SOS

Прошлой осенью в пустующее здание по адресу Матеевича, 73 самовольно «вселилась» группа молодых людей. Представьте себе, не бомжи и наркоманы, а вполне социально здоровые и активные граждане. В заброшенном уже много лет доме они устроили центр свободных художников и назвали его «Şaptetrei». Принты на фасаде, картины и фотографии внутри, перфомансы, музыкальные вечера – ко всему этому можно было бы отнестись со снисходительной улыбкой. Если бы не одно «но». Все действа и акции необычных кишиневских сквоттеров проходили под лозунгом «Спасём исторический город!». А здание на Матеевича, 73 – это старинная вилла начала ХХ века, внесённая в реестр памятников истории и культуры.

Они хотели привлечь внимание – не только властей, наше с вами. К тому, что исторический центр Кишинева на наших глазах планомерно уничтожается. Здания-памятники, охраняемые по закону государством, благополучно сносятся. Либо - освобождённые от жильцов или учреждений, столь же благополучно разрушаются временем и человеческим бездействием, «естественным» образом освобождая место для новостроя.

На углу улиц Букурешть и Влайку Пыркэлаб стоит здание – вернее, то, что от него осталось: голый остов. Но обветшалые, осыпающиеся стены все еще хранят следы былой красоты. Эти стены, сквозь которые давно растёт трава и проглядывает небо – памятник истории и архитектуры национального значения, построенный в 70-е годы Х1Х века по проекту Александра Бернардацци. Первым владельцем уникального особняка был предводитель бессарабского дворянства Егор Рышкан-Дерожинский. В советские времена здесь располагался Верховный совет МССР, а позже – республиканское общество «Знание». В независимые времена заброшенное и саморазрушающееся здание стало «памятником» нашего отношения к своему историческому и культурному наследию.

Таких «черных памятников» в центре Кишинева сегодня десятки. А старинную виллу на улице Матеевича, которую пытались защитить молодые кишинёвцы, скорей всего, тихо снесут. Странно, что до сих пор не снесли. Например, когда строили рядом уродливое высотное здание очередного бизнес-центра, которое своей вульгарной крикливостью без усилий убило тихую старую архитектурно-ландшафтную гармонию вокруг главного входа и спуска к Комсомольскому озеру. Впрочем, и озера уже нет.

Уничтожение в соответствии с Генпланом?

А что есть - кроме добровольных защитников и многочисленных статей журналистов, бьющих тревогу? Есть Генеральный план развития Кишинева, принятый в 2007 году. Который, по мнению специалистов, практически одобряет ситуацию сноса исторических зданий и строительства на их месте уродливых железобетонных высоток. Генплан противоречит национальному и европейскому законодательству, стандартам ЮНЕСКО и Совета Европы, а также одному из важнейших международных договоров – Европейской конвенции о защите архитектурного наследия, которую Молдова подписала еще в 2001 году.

А в 2008-ом вице-примар Кишинева вместе с другими представителями европейских городов подписал Веронскую декларацию о комплексном возрождении исторических городских центров.

Исчерпывающие данные о «комплексном возрождении» кишинёвского центра за последние семнадцать лет были собраны специалистами Агентства по инспектированию и реставрации памятников в «Чёрной книге культурного наследия Кишинева». Данные такие: из 977 архитектурных строений, представляющих исторический центр Кишинева и вошедших в Национальный реестр памятников от 1993 года, снесены 78, причем почти половина - за последние пять лет. Кроме того, 155 памятников подверглись несанкционированной реконструкции, которая нанесла серьезный ущерб их достоверности и целостности. Итого: почти четверть ценных исторических зданий столицы или уничтожена, или непоправимо искалечена.

Ученые из Академии наук предложили комплекс мер, которые помогли бы остановить уничтожение исторического центра Кишинева. Среди них: запрет на строительство в историческом центре, приведение Генплана города в соответствие с требованиями и практиками Совета Европы и ЮНЕСКО, включение исторической зоны в градостроительную и кадастровую документацию Кишинева, определение её в ведомство одной претуры (а не нескольких!), создание контролирующей «муниципальной службы памятников» и др.

Городские власти пошли другим путем – маркировочным. До сентября на каждом кишиневском памятнике истории и архитектуры должна появиться табличка, сообщающая общественности, что это памятник. Собственно, на этом её функции и заканчиваются, поскольку в охранном смысле больше толку было бы от незамысловатой надписи на заборе «Во дворе злая собака». Но здание примэрии, которое первое получило на грудь почетную табличку с надписью «Здание бывшей городской думы, 1901 год», может теперь чувствовать себя в полной безопасности. Интересно, что будет написано на табличке, прикрепленной к скелету здания Бернардацци на углу улиц Букурешть и В.Пыркэлаб?

Зачем нам бабушкины сервизы и шляпки?

А действительно – зачем нам это? Зачем этот исторический центр? Зачем все эти сложности с сохранностью и реставрацией? Зачем эти узкие, кривые улочки и милые, трогательные, но совершенно далекие от сегодняшней реальности старые кишиневские дома?

Я помню, как горько плакала моя подруга, когда ее несмышленыш-сын изодрал в клочья альбом с довоенными фотографиями семьи. Зачем мы храним бабушкины сервизы и шляпки, переписку наших пра-пра… времен первой мировой, старинные семейные иконы и предания, и уж совсем непонятный колченогий столик, который давно умер как предмет обихода, но если что – спасать вслед за детьми и документами мы будем его. Зачем?

Так устроен человек. Лиши его прошлого – связанных с ним имен, вещей, событий – и человек потеряет почву под ногами и ориентиры. Но есть еще одна штука, труднообъяснимая. Почему все эти старые вещицы кажутся такими живыми и теплыми и так эмоционально трогают? Почему, проходя по кривым улочкам старого города, нам никуда не хочется спешить? Почему рядом с этими – и простенькими, и аляповатыми, и изысканными – старыми домами мы чувствуем себя так спокойно и уютно? Да, они дают ощущение связи между прошлым и будущим, а значит осмысленности настоящего и себя в нем. Но кроме этого, эта малоэтажная, утопающая в зелени, среда нам просто соразмерна, а потому комфортна: мы чувствуем себя с ней на равных, в одной системе мер и ценностей, мы не теряемся в ней. Совсем другие ощущения рождают огромные пространства широких проспектов, вид высотных железобетонных монстров и безликой, однотипной панельной застройки. Давно доказано, что такая архитектурная среда агрессивна человеку, потому нам в ней так некомфортно, хотя мы не отдаем себе в этом отчета.

К чему это я. К тому, что, кроме культурной и архитектурной ценности, исторические части современных городов, полагаю, имеют еще одну ценность – они нас лечат духовно и психически, они нас соразмеряют, осмысляют и гармонизируют. Поэтому те, кто уничтожает центр Кишинёва, медленно, но верно разрушают и кишиневцев.

Они холят каждый средневековый камень

Помню свои впечатления и ощущения, когда много лет назад попала в старую часть Кракова. Делая шаг с асфальта на булыжную мостовую, казалось, я пересекала не только пространство, но и время. Старый Краков не то чтобы отделён от остального города, но недоступен для транспорта, абсолютно пешеходен и с такой любовью и трепетом сохранён в своём первозданном виде, что кажется живым и настоящим. Хотя он такой и есть – там живут люди, играет орган в древнем костёле, а из окон харчевен летят вполне живые и ощутимые запахи.

Европейские города разнолики и многообразны. Но все – и маленькие, и большие - похожи в одном: в том, как европейцы холят и лелеют свою старину – каждый средневековый камень, фрагмент крепостной стены, старые дома и ратуши, мельницы и харчевни с массивными дубовыми столами и длинными скамьями. И дело не только в законах - там другой менталитет, культура, традиции. Но и в законах тоже.

Во Франции, например, если зданию больше 40 лет (вдумайтесь – всего-то 40!), вы можете обратиться с заявлением в специальную комиссию с просьбой внести частное строение в список охраняемых памятников. Если внесут - ремонтные и реставрационные работы будут финансироваться городом или государством, в зависимости от полученного зданием статуса. О том, чтобы снести втихую здание-памятник или получить на это каким-то образом разрешение чиновника, - попробуйте только заикнуться. Вас «снесут» вместо этого здания и определят в места «длительного общего пользования». Кстати, городские тюрьмы во многих европейских городах расположены в исторических зданиях.

Факт «убийства» - не повод для возбуждения дела

Капля камень точит. Чем больше говорить о проблеме, тем больше людей ею озаботятся, тем скорее будут найдены пути её решения. Но чтобы сохранить для потомков уходящую в небытие прелесть и самобытность исторической части Кишинева, нужна государственная воля, новое охранное законодательство, неподкупные и независимые органы контроля и наказания, а ещё – серьезные реставрационные работы не только в чиновничьих, но и в наших головах. В прошлом году что-то стало сдвигаться в этом отношении. Благодаря молодым и неравнодушным сотрудникам Агентства по инспектированию и реставрации ни один факт «убийства» исторических зданий не остался вне поля общественного зрения. Но – практически все остались вне поля правосудия. Из 16 заявлений о сносе и разрушении памятников, подготовленных Агентством, в 13 случаях Прокуратура ответила - нет достаточного повода для возбуждения дела.

В стиле «разруха в головах»

В середине Х1Х века один великий архитектор превратил Кишинев из хаотичного скопища лачуг не просто в город с прямыми улицами, мощеными дорогами, парками и каменными зданиями. Но - в город со своим неповторимым ароматом и своеобразным бессарабским архитектурным стилем, в котором прихотливо переплелись и ужились формы и приемы итальянского, византийского, русского и местного народного зодчества. Архитектора звали Александр Бернардацци.
В середине ХХ века другой великий архитектор, бережно и любовно сохраняя неповторимый бессарабский колорит и стиль, восстановил центр Кишинева, практически до основанья разрушенный Второй мировой войной. Архитектора звали Алексей Щусев.

В начале ХХ1 века с нашего молчаливого согласия Кишинев теряет не только своё прошлое, Кишинев теряет себя. Помимо того, что просто уничтожаются здания-памятники, разрушается целостность исторического центра, его дух и вид: на месте трогательных и живых, часто архитектурно уникальных бессарабских вилл, особняков и особнячков, или рядом с ними, вырастает нечто жуткое и уродливое в стиле «агрессивное жлобство» или «разруха в головах». Как, например, наглый новострой в ста метрах от Кафедрального собора.

Некреативный P.S.

Несколько дней назад кишиневская мэрия ввела мораторий на выдачу разрешений на снос или реконструкцию памятников архитектуры. Эта мера будет действовать до сентября, когда планируется принять новый Реестр памятников архитектуры местного значения. Старый Реестр от 1995 года будет пересмотрен. Мэрия считает, что в него были включены здания, не представляющие архитектурной ценности. В новом будут учитываться назначение, степень износа и значимость исторического памятника.

Все хорошо, за исключением малого: кто будет решать, что ценно, а что нет? Не станет ли «чистка» старого реестра элементарным освобождением территории исторического города для новостроя? А «степень износа» или «значимость» - законным основанием для «контрольных выстрелов»? Например, в старинную виллу на Матеевича,73.

Марина ИРИМЧУК
Enews.md По материалам газеты "Новое время"