Начнем с того, что работая много лет в одной профессии начинаешь страдать от некоторого эмоционального износа. От подобного износа страдают не только врачи, продавщицы билетов на вокзале, могильщики и т.д., но и журналисты.
По причине (или благодаря?!) этому «медийному» эмоциональному износу мы перестаём быть столь чувствительны, мы не слезоточим, когда пишем о насилиях или убийствах. Мы спокойно излагаем «криминальную хронику», безмятежно потягивая кофе.
После долгих десятилетий запрета, сегодня мы можем говорить открыто и свободно об "объединении с Румынией". И если на протяжении двух десятилетий эта фраза переполняла мое сердце ароматом всех до одной липы парка Копоу (городской парк в Яссах – прим. MoldovaNova.md), то сегодня, и я застигнутый "профессиональным износом" реагирую более "прагматично" по этому вопросу. Мне понадобилось бы десяток страниц, чтобы объяснить, почему это происходит. Хотя на сегодняшний день я являюсь более убеждённым унионистом, чем вчера, я всё меньше пишу на эту тему. Почему? Возможно, за последние десятилетия, лучше узнав Румынию, я стал любить её больше, более искренне и глубже, чем когда я знал эту страну по книгам. Думаю, что за эти годы я стал более ответственным, когда нужно было ответить на вопрос: "Ce-ţi doresc eu ţie, dulce Românie?" («Чего желаю я тебе, милая Румыния?», стихотворение Михая Еминеску – прим. MoldovaNova.md). Я больше не могу кричать, как Илие Брату "Объединение здесь и сейчас!". Более того, я боюсь таких людей и смотрю на них с большим подозрением.
Я заметил одну вещь: когда молдаванин (большой мастер по выискиванию разног рода "вариантов") понимает, что «дела» не идут и государственность по горло измазалась в грязи, он вспоминает о Румынии – эй, постойте, так у меня есть ещё один "вариант", объединение с Румынией! (господи, сколько же шарлатанов и авантюристов сделали состояние на этой идее!) Если в какой-нибудь промежуток времени появится еще один "вариант" – молдавская махинация или хорошо оплачиваемая должность на гос. службе – молдаванин снова станет государственником. Я всегда испытывал чувство глубокого стыда перед Румынией за этот "прагматизм" моих молдаван.
Сегодня, когда политический класс опростоволосился, будучи не в состоянии в течение двух лет решить по-сути простую задачу с избранием президента, ввергая тем самым Молдавию в хаос, некоторые снова вспомнили "вариант" объединения с Румынией. Молдаванин, дабы не включать в работу своё серое вещество и мышцу, готов объявить идею объединения своего рода северокорейской "идеей Чучхе", но - внимание – как только ему занозу из пятки вынут, он опять начинает подыскивать... варианты.
Сегодня вопрос об объединении с Румынией является гораздо более сложным вопросом, чем 20 лет назад. Не забывайте, что мы создали государство, армию, тюрьмы, правительство - многочисленный отряд чиновников, для которых "идея Чучхе" является средством доения бюджета. Помните, что говорил Эрнест Геллнер по этому принципиальному вопросу. Я выделю, чтобы видно было издалека: «Если данной нации посчастливилось иметь n государств, то славное объединение народов, без всякого сомнения, будет означать, что фактор n уменьшит количество премьер-министров, начальников штабов, президентов академии, деловых людей и капитанов футбольных команд и так далее. На каждого человека, занимающего такого рода положение, после объединения придется n-1, который будет лишен его. Забегая вперед, можно сказать, что в результате объединения все эти n-1 обречены на потери, даже если нация в целом и выиграет. Тем не менее едва ли можно не согласиться с тем, что возглавлять что-либо большое или что-либо маленькое— не то же самое, что возглавлять ничего.»
Кроме начальников и начальничков, ещё существует Его Величество народ. Мы должны признать, что у нас имеются большие проблемы не только с элитами, но и с народом. На самом деле, каков поп, таков и приход! Почти двести лет этот народ жил «под» русскими. Когда живешь слишком долго в дерьме, с ним так свыкаешься, что оно тебя больше не беспокоит, ты его даже не замечаешь, даже наоборот, когда дерьмо исчезает, ты начинаешь ощущать его нехватку. От этого синдрома страдают не только проститутки и наркоманы, но и некоторые народы, освободившиеся от ига оккупантов. Спросите у любого молдованина, даже если он называет себя унионистом, почему он хочет объединиться с Румынией и посмотрите, что он вам ответит ...
Те, кто сегодня в Кишиневе твердят об «объединении с Румынией» не говорят нам, будем ли это объединение проходить вместе с Ворониным, Ткачуком, Додоном, Шелиным, Клименко и др., с их партиями и приверженцами. Представляю себе, в случае унири "здесь и сейчас", что сделают вышеперечисленные с моей милой Румынией! Мелочью покажется, например, если они потребуют придания русскому языку статуса официального в Яссах! У них имеются "варианты" посерьезнее! К этому добавим ещё одну "мелочь": сегодня сама Румыния испытывает серьезные проблемы.
Посмотрели бы мы, какие варианты "расцвета румынской нации" нашли бы они вместе со своими ... бессарабскими "коллегами"!
Я слишком сильно люблю Румынию, чтобы желать ей такое будущее. Сегодня, Румыния - ни финансово, ни морально - не готова "проглотить" половину Молдавии, доверху заселённую анти-румынами. Вот о чём мы должны задуматься. С этой точки зрения, я категорически против объединения Республики Молдова и Румынии по формуле "здесь и сейчас". Униря не может быть "запасным вариантом" для нации, которая считает себя более хитрой, чем является на самом деле ... объединение с Румынией, как сказал мне однажды мой друг, это судьба. А судьба, добавлю я, не может рассматриваться как "запасной вариант".
Возможно я страдаю от эмоционального износа, но именно так я вижу эту проблему.
Источник: Timpul
Перевод: MoldovaNova.md
