Левые партии Республике Молдова и на пространстве СНГ в последние годы столкнулись с целым рядом сложных проблем. Некоторые из этих проблем имеют общеевропейскую тенденцию (общее недоверие населения к партиям, усталость общества от классических доктрин, торжество постмодернизма и фрагментарного восприятия действительности, ориентация электората на яркие личности), другие, напротив, напрямую связаны с общим кризисом левых партий на Востоке. Одним из аспектов этого кризиса является так называемый «Zeitgeist», то есть дух времени.

После событий 1989 года коммунистическая идеология, а вместе с ней и левая идея, во всей Европе были сильно дискредитированы. Появились десятки работ типа «Конца истории» Фрэнсиса Фукуямы, доказывающие, что после провала советского социализма альтернативы либеральному, капиталистическому обществу в мире нет.

Фактически, правые силы за короткий период времени смогли установить свою гегемонию, переняв контроль над университетами, школами, наукой, СМИ, то есть институтами культурного производства.

Заметим, если в Западной Европе университеты контролируются в основном сторонниками левой идеи, то в Молдове и СНГ всё происходит с точностью до наоборот.

Самое интересное, однако, заключается в том, что современные теоретики либерализма в Молдове и СНГ вовсе не утруждают себя развитием его идейных основ, предложением некой идеальной общественной модели, к которой нужно стремиться.

Если коммунистические и левые партии предлагали, соответственно, то социализм, то коммунизм, сильно напоминающие приземленный вариант библейского рая, то сегодняшние либералы предлагают в качестве общественного идеала вполне земную, осязаемую современную буржуазную демократию и европейский капитализм.

А ведь современные «либеральные демократии» сами переполнены самыми разными проблемами: отчуждением людей друг от друга, торжеством идеологии потребления, развалом традиционной семьи, кризисом духовности, господством крупного капитала, отсутствием прямого человеческого общения и т.д.

Это общество, основанное на принципах тотальной конкуренции, ставит в центре общественных отношений не человека, владеющего, в нашем случае, собственностью, и не человека производящего, а человека потребляющего.

Поэтому это общество, будучи реальным, не может быть идеалом, так как, в противном случае, оно обрекает человечество на застой, а, значит, на деградацию.

И в этом вся ущербность неолиберальной идеологии. Она лишает человечество мифов, нравственных ориентиров, высоких идеалов, к которым следует стремиться, отдавая всё (мораль, веру, идеалы) на откуп капиталу и «цивилизации развлечений».

Для Молдовы неолиберализм опасен ещё и тем, что, продвигая идеологию потребления, он не создаёт возможности накопления капиталов, а, значит, промышленного и экономического возрождения страны.

Не говоря уже о том, что неолиберализм, продвигая глобальную экономику, заставил малые страны открыть свои рынки, отказаться от защиты своего производителя, обеспечивать монетарную стабильность, жертвуя социальной политикой и социальным капиталом.

Овладев таким примитивным образом общественным сознанием, ультраправые консерваторы и националисты нанесли несколько серьезных ударов по левым партиям Восточной Европы и СНГ, которые, в частности, выразились в следующих действиях:
-создание всевозможных «исторических комиссий» по осуждению коммунизма и тоталитаризма (Румыния, Прибалтика), чего не было никогда на Западе;
-запрет или попытка запрета компартий и коммунистической символики (Прибалтика, Венгрия, Польша);
-введение в школах курсов по тоталитаризму, создание музеев памяти жертв репрессий и оккупаций;
-принятие законов о люстрации, запрещающих бывшим высшим чиновникам, сотрудничавшим с коммунистической системой, занимать высшие должности в государстве. Законы о люстрации являются любимым приемом правых партий по дискредитации лидеров социалистов;
- введение в праздничный календарь всевозможных исторических дат, прямо или косвенно бьющих по коммунистическим и левым партиям: «оккупация» Молдовы (28 июня), начало сталинских репрессий -6-7 апреля, 9 Мая –как «день проигрыша» во Второй Мировой Войне.

Но для левых партий СНГ - типа КПУ, КПРФ и ПКРМ - появились и внешние, структурные факторы, напрямую помогающие правым в борьбе за власть.

Начиная с 2005 года, в ЕС начинается некий реванш правых сил, что позволило последним занять солидные позиции в евроструктурах и странах Евросоюза. Это привело к целой серии выпадов против левых сил.

Например, инициатива Европейского Парламента объявить 23 августа (день подписания пакта Молотова - Риббентропа) общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и фашизма, сильно ударила по левым париям.

Не говоря уже о Резолюции Совета Европы № 1481 от 25 января 2006 года, документе, призывающем к осуждению преступлений тоталитарных коммунистических режимов.

29 июня - 3 июля 2009 года Парламентская ассамблея ОБСЕ осудила в своей резолюции сталинизм и нацизм, поставив между ними знак равенства.

Это косвенно ударило и по коммунистам, ведь резолюция просит правительства и парламенты государств-участников ОБСЕ полностью избавиться от структур и моделей поведения, стремящихся приукрасить прошлое этих стран, а также таких структур и моделей, в основу которых было изначально заложено нарушение прав человека.

Для радикальных националистов эта резолюция становится достаточным основанием для запрета коммунистических партий, так как они являются правопреемницами «тоталитарных структур».

В этом смысле, на компартии СНГ традиционно обрушивается шквал обвинений в поклонении Ленину, праздновании годовщины Октябрьской революции.

При этом мало кто обращает внимание на то, что ОБСЕ и ПАСЕ приняли всего лишь резолюцию, то есть сделали заявление, что это не документ Еврокомиссии или Совета Европы, обязательный к исполнению.

В некоторых зонах СНГ – Беларуси, непризнанной ПМР, не говоря уже о средней Азии, против коммунистов напрямую используются админресурс, аресты, запрет участия в выборах и т.д.

В тех редких случаях, когда коммунисты все же приходили к власти, МВФ, ЕБРР и другие финансовые структуры демонстрировали очень прохладное отношение к этим странам, часто отказывая им в выделение финансовой помощи.

Даже ЕС, несмотря на формальное выполнение Плана действий Молдова - ЕС, начал переговоры по заключению договора об ассоциации с Молдовой только после смены власти в 2009 году.

ЕС и Совет Европы смотрели буквально через микроскоп на все деяния коммунистов, но в упор не замечают вопиющие нарушения закона со стороны либеральных составляющих Альянса «За европейскую интеграцию».

Когда символическое пространство захвачено, мало кто из избирателей говорит сегодня открыто, что он сторонник коммунистических или левых партий.

Это дает силы правым, делает их агрессивнее, включает законы «спирали молчания», которые, в свою очередь, благодаря конформизму населения, опять дают преимущества правым.

В этом случае создается впечатление, что, если так думает и голосует большинство, то это значит, что и я должен голосовать так же, как большинство.

Кроме вышеназванного фактора, существует еще целый ряд факторов, которые косвенно влияют на успех левых партий.

Во-первых, это усиление этноцентристких (националистических) и популистских дискурсов.

Мировой опыт традиционно свидетельствует, что в рамках одной страны этнический фактор более важен, чем идеологический. Казалось бы, бедность, социальное неравенство, безработица, экономический кризис, должны усилить привлекательность левых идей, как это происходит в Европе.

Однако, в предвыборном дискурсе Молдовы даже тема борьбы с олигархами стала очень редкой и без серьезных политических последствий.

На парламентских выборах в Молдове преобладающими являются не социально-экономические факторы, а этнополитические: отношение к России - ЕС, к названию языка (молдавский - румынский), к изучению истории (молдавской или румынской).

То есть, социальный дисскурс левых разъедается все больше националистическим дисскурсом правых.

Во-вторых, левые партии в Молдове сталкиваются с серьезными сдвигами в социальном составе населения, которые представляют серьезную опасность для будущего этих партий.

Речь идет о массовом исходе активной рабочей силы за границу, (в Молдове -1/3 населения, то есть около 1 миллиона граждан). Серьезнейшим ударом стало исчезновение рабочего класса, традиционного сегмента левых партий в результате реформ и разрушение промышленного потенциала страны.

Исчезновение промышленности и рабочего класса вследствие деиндустриализации привело к системному экономическому кризису и, как следствие, к ослаблению профсоюзов, которые стали сильно зависеть от государства.

Все это привело также и к тому, что традиционным сегментом вначале АДПМ (1991-1998), а потом и ПКРМ (1995-2009) стали крестьяне и пенсионеры (у последних сильны ностальгические воспоминания по СССР).

Для социал-демократических партий ситуация обстоит еще хуже. Слабое присутствие среднего класса (на уровне 15%-20%) на фоне мощного присутствия маргинальных слоев и бедноты (60-70%) не делает популярными идеи «социального партнерства» и рыночной экономики.

Маргинальные слои населения требовали и ждали популистских обещаний, а не конструктивных, умеренных политик. Поэтому, например, самая крупная социал-демократическая партия Молдовы – ДПМ - набирает в области 12%-18%, а СДП вообще за 20 лет еще не проходила в парламент.

В-третьих, институциональная слабость молдавских партий и левых партий в частности. Это связанно со слабым развитием гражданского общества, его многосоставной структурой, в которой преобладает полиэтничность.

У левых партий Молдовы нет серьезных структур на уровне гражданского общества (связи с профсоюзами, НПО, комитетами защиты прав граждан).

ПКРМ имела поддержку на уровне Молдавской Церкви (Молдавская Митрополия), что немыслимо для Европы, где церковь, традиционно поддерживает правых (консерваторов и христиан-демократов).

НПО В Молдове сидят на западных грантах и, как правило, поддерживают правых.

В-четвертых преобладание персоналисткой политической культуры. В Молдове, Украине, России голосуют за политические личности, а не за программы или доктрины.

При этом политические программы имеют скорее конъюнктурный, чем сугубо доктринальный характер, включая в себе совокупность социалистических, либеральных и националистических идей. Все это приводит к тому, что нередко на выборах побеждает та партия, во главе которой находится харизматичный лидер.

До сих пор левым в Молдове с этим частично везло. Все три президента Молдовы - бывшие члены КПМ, из которых двое –Пётр Лучинский и Владимир Воронин являются сторонниками левых идей. Сегодня самые высокие шансы в борьбе за президентское кресло у лидеров ДПМ и ПКРМ.

В-пятых, отсутствие творческих разработок в области теории социализма.

Но есть и позитивные факторы, играющие на руку левым партиям:

- с 1998 существует ПЕЛ, что дает левым возможность объединять свои усилия, концентрировать ресурсы, лучше защищать уязвимые слои населения;
-мировой экономический кризис, показав слабость современного капитализма и несостоятельность неолиберальных подходов, дал второе дыхание левым силам и шанс предложить новую парадигму развития общества;
-рост коммунистического Китая говорит о том, что скоро, к 2025 году, Поднебесная станет первой сверхдержавой мировой экономики. То есть, идеи социализма продолжают играть огромную роль в современном мире, и их роль будет только расти;
-рост поляризации между севером и югом, центром и периферией, с одновременным мощным развитием производительных сил формируют материально-техническую и социальную базу левых партий;
-ностальгия по СССР и «коммунизму». В Молдове около 50%-60% населения ностальгирует по СССР, считая его развал ошибкой. То же самое происходит в России и Украине. В Румынии Институт анализа и стратегии обнаружил 40% ностальгирующих по социализму.

Для того, чтобы идеи левых торжествовали, нужны харизматичные лидеры, нужны постоянное идейное творчество и практическая защита населения. Тогда левые восстановят свой послевоенный потенциал.

Богдан Цырдя

Выступление в рамках Летнего Университета ПЕЛ