1. Истоки приднестровского конфликта

1.1 Исторические корни приднестровского конфликта

В жизни современной Молдавии важную роль играет неурегулированный политический конфликт между центральным правительством и руководством районов, расположенных к востоку от Днестра. Это обстоятельство накладывает отпечаток на целый комплекс проблем, определяющих экономическую и политическую жизнь страны, межнациональные отношения, внешние экономические и политические связи и др.

В каждом из конфликтов на территории бывшего СССР прослеживаются различные составляющие - политическая, стратегическая, экономическая, этническая, демографическая, идеологическая, историческая, языковая, религиозная, географическая, криминалистическая и др. В своей совокупности они и определяют специфику того или иного конфликта.

В приднестровском конфликте в сконцентрированном виде присутствуют некоторые черты, свойственные другим конфликтам (нагорно-карабахский, грузино-осетинский, грузино-абхазский), но вместе с тем, в этом конфликте имеются и специфические черты, отличающие его от других конфликтов на бывшем советском пространстве. В частности, для него характерно более сильное присутствие и воздействие идеологического и политического факторов. Не последнюю роль в этом конфликте играет и геополитический и геостратегический компоненты.

Важно отметить и тот факт, что в приднестровском конфликте практически отсутствуют, или же играют не самую важную роль, такие составляющие как этническая, религиозная, демографическая. Отсутствуют и какие-либо исторические параллели, которые могли бы служить местным прецедентом в развитии конфликта, так как на протяжении веков не было зафиксировано каких-либо серьезных конфликтных ситуаций в этом регионе. Конфликт разразился в связи с распадом Советского Союза, и главные составляющие в нем являются политическая, идеологическая и геополитическая основы.

1.2 Правобережная Молдавия

Истоки молдавской государственности исходят к XIV веку, когда к востоку от Карпат сформировалось Молдавское Княжество, приграничное про-государственное образование, играющее буферную роль между просвещенной Европой и варварским миром.[1]

Первоначально, с 1352 по 1359 гг., Молдавия находилась под сюзеренитетом венгерских королей однако, начиная с правления Богдана I, княжество обрело два важнейших атрибута государственности: суверенитет и независимость. И хотя суверенитет и независимость в ту пору были понятиями несколько отличавшими от нынешними, и вряд ли стоит преувеличивать их роль в политической жизни любого государства, тем не менее, с 1359 г. по 1538 г., период когда Молдавское Княжество самостоятельно определяла свою внутреннюю и внешнюю политику, состоялся расцвет молдавской государственности. Именно тогда появилась возможность консолидировать зарождающееся молдавское общество, установить политические, экономические и военные связи со своими соседями и, главное, очертить свою государственную территорию, границы которой признавались в международно-правовом плане.

Не менее важными были и укоренение в самосознание молдаван таких понятий как «молдавская страна», «молдаванин», «молдавский язык» и т.д., что способствовало процессу формирования молдавской народности. Именно в XV-XVI вв. закрепились эти понятия, а вовсе не в ХХ веке, в «сталинские времена», как утверждают некоторые современные доморощенные политики и историки.

Главной геополитический особенностью Молдавского Княжества в те времена состояло в том, что Молдавская Страна (Ţara Moldovei) находилась (и продолжает находится до сих пор) как бы на разломе, на стыке, или же на границе между тремя великими культурами (славянской, латинской и восточной), между тремя великими религиями (православной, католической и мусульманской), между тремя великими народностями (славянами, латинянами и тюрками) и между тремя идеологическими течениями (панславизм, пантюркизм и панлатинизм). Исключительное положение приграничного государства и приграничного народа привело к тому что на протяжении веков Молдавское Княжество постоянно лавировало между великими державами, великими религиями и великими течениями пытаясь удержаться на плаву, сохранив свой суверенитет и свою национальную идентификацию.

Безусловно, однако, что на определенном этапе Молдове пришлось принять какие-то условия, которые гарантировали ей дальнейшее существование. Так, сохранив испорченную латынь как язык общения, молдаване приняли православие. Сохранив и язык и религию, молдаванам, тем не менее, пришлось принять в 1538 г. сюзеренство Османской империи. Лишь это помогло средневековому Молдавскому государству выжить на том, определенном историческом этапе.

Вместе с тем, внутренние и внешние противоречия не позволили руководству Молдавского Княжества на том историческом этапе выбрать стратегического партнера для того, чтобы в затянувшемся споре великих держав выжить с помощью сильного союзника. С высоты сегодняшнего дня нам видно и понятно, что Молдове трудно было тогда преодолеть естественную тягу к Австрии, Венгрии, Польско-Литовскому княжеству, и соответственно к Западной Европе, из-за религиозных разногласий (православие-католицизм). Одновременно было невозможно преодолеть объективную тягу к Российской империи из-за разногласий культурного и языкового порядка. Существовала и неосознанная тяга к Османской империи тех консервативных слоев населения, особенно среди бояр, которые жаждали спокойствия и продолжения своего личного благополучия.

В конечном итоге борьба между великими державами на протяжении XVIII-XIX вв. привело к расчленению Молдавского Княжества на три части: в 1775 г. Северная Молдова (Буковина) была завоевана Австрийской Империей, в 1812 г. Восточная Молдова (Бессарабия) была завоевана Российской Империей. Западная Молдова (Запрутская Молдова) оставалась до 1878 г. под сюзеренитетом Османской Империи.

История каждой из трех расчлененных молдавских земель имела свое продолжение в составе того или иного государства.

Так, Северная Молдова (позже названная Буковиной), находилась с 1775 по 1867 гг. в составе Австрийской Империи, с 1867 по 1918 гг. в составе Австро-Венгерской Империи, с 1918 по 1940 гг. и с 1941 по 1944 гг. в составе Румынского Королевства а с 1940 по 1941 гг. и с 1944 по 1991 гг. в составе Советского Союза. С 1991 г. по настоящее время Северная Молдова (Буковина) находится в составе Украины.

Западная Молдова, которая включала в себя молдавские земли от Карпат до Прута и до низовьев Дуная, после второго расчленения Молдовы в 1812 г. продолжала оставаться под сюзеренитетом Османской Империи. В 1859 г. она создала совместно с Валахией (другим дунайским княжеством) личную Унию, Молдо-Влахию, которая в 1861 г. превратилась в реальную Унию и стала именоваться с 1862 г. Румынией. Западная (Запрутская) Молдова находится до сих пор в составе Румынии.

Восточная Молдова (позже названная Бессарабией) в 1812 г. стала частью Российской Империи. В декабре 1917 г., сразу после Октябрьской революции в России, Восточная Молдова провозгласила себя Демократической Молдавской Республикой, однако отстоять свой суверенитет и свою независимость не смогла, т.к. в марте-апреле 1918 г. была присоединена к Румынии.

В результате договоренности достигнутой между правительствами двух стран 28 июня 1940 г. Восточная Молдова (Бессарабия) была передана Румынией Советскому Союзу. 2 августа того же года Восточная Молдова была провозглашена Молдавской Советской Социалистической Республикой и стала одной из 16 союзных республик СССР. В ее состав были включены и территории бывшей МАССР, автономного образования в составе Украины. Вместе с тем, от Восточной Молдовы были отделены и переданы Украинской ССР территории севера и юга Бессарабии (Хотинский уезд на севере и Черноморское побережье и устье Дуная на юге).

С 22 июня 1941 г. по август 1944 г. на территории Молдовы находились румынские и немецкие войска, которые участвовали в войне против Советского Союза. С августа 1944 г. по август 1991 г. Молдова входила в состав СССР в качестве союзной республики (квази-государственного образования в составе советской федерации).

27 августа 1991 года Парламент Молдовы провозгласил государственную независимость страны, которая вскоре была признана международным сообществом и стала полноправным субъектом международного права.

1.3 Левобережная Молдавия

Со второй половины 14 века территория нынешнего Приднестровья входила в состав Великого княжества Литовского, с 1569 года, соответственно - в составе Речи Посполитой.

Пределы влияния Российской Империи достигли реки Днестр после подписания в Яссах, 29 декабря 1791 года, русско-турецкого Договора как итога войны 1787-1791 годов.

С 1791 года по 1917 год Левобережье Днестра входило в состав Российской Империи. После образования СССР нынешние левобережные районы Республики Молдова были частью Украины. 12 октября 1924 года было провозглашено создание Молдавской АССР в составе Украины, с центром сначала в Балте (ныне в Одесской обл., Украина), а с 1929 г. — в Тирасполе.[2] Некоторые исследователи считают, что создание МАССР было продиктовано желанием союзного центра таким образом решить бессарабскую проблему,[3] хотя эти утверждения, на наш взгляд, не бесспорны, так как в Советском Союзе в это же время было образовано множество автономий по национальному признаку, без наличия каких-либо спорных территориальных вопросов.[4]

2 августа 1940 года МАССР вошла в состав вновь образованной Молдавской ССР, однако не в полном составе, а лишь теми районами, где преобладало молдавское население. Необходимо отметить, что территория нынешнего Приднестровья ранее никогда не входила в состав Молдавского княжества, а решение московских властей включить эту территорию в состав МССР было, скорее всего, продиктовано тем обстоятельством, что на эти территории проживало население, которое идентифицировало себя как молдаване (более 30% населения, согласно данным переписи населения 1926 г.[5]). Кроме того, это была попытка, на наш взгляд, компенсировать передачу Украинской ССР территории севера и юга Бессарабии (Хотинский уезд на севере и Черноморское побережье и устье Дуная на юге).[6]

Во время Второй мировой войны, с 1941 г. по 1944 г., Приднестровье было оккупировано немецко-румынскими войсками и входило в состав румынского протектората «Транснистрия». С 1944 г. по 1991 г. Левобережье Днестра входило в состав Молдавской ССР.

2 сентября 1990 г. была провозглашена Приднестровская Молдавская Республика (ПМР) как новое «государство» на территории левобережного Днестра, однако независимость нового про-государственного образования не была признана ни молдавскими властями, ни мировым сообществом.

2. Геополитические реалии и возникновение приднестровского конфликта

2.1 «Перестройка» и начало распада СССР

В 1980-х годах ХХ-го столетия в результате «перестройки» в Советском Союзе повысилась социальная активность населения и обострились национальные и межэтнические вопросы. В союзных республиках возникли общественные движения, объединявшие представителей титульных национальностей этих республик.

В республиках, которые имели некоторые традиции государственного строительства, например в прибалтийских, титульная нация смогла организоваться и выставить на первый план идеи консолидации общества и завоевания суверенитета и независимости от союзного центра. В других республиках, например в кавказских и некоторых среднеазиатских, на первый план вышли проблемы межэтнических и религиозных разногласий, которые вылились в кровавые конфликты.

Вместе с тем, во всех этих республиках идея независимости обретала свои контуры, и независимость от центра отождествлялась с идеей формирования своего, нового государственного образования.

В Молдавской ССР процессы «перестройки» обрели другой характер. Идея независимости от союзного центра, проводимая той же Россией и прибалтийскими республиками, споткнулась в Молдавии об идее объединения с Румынией, которая выдвигалась небольшой группой писателей и молодежи. Ситуация осложнялась тем, что население МССР, в отсутствие традиций государственности, было подвержено манипуляциям со стороны новоявленных лидеров, которые умело проводили в жизнь идеи своих закордонных работодателей. Именно в процессе «перестройки» проявились первые признаки подмены национальных лозунгов на националистические, притом не молдавские, а румынские.

Перспектива исчезновения СССР, в отличие от тех же прибалтов, не сплотила население Молдавской ССР вокруг идеи молдавской государственности, а раскололо его на антагонистические группировки. Одни желали независимость и молдавскую государственность, другие – объединение с Румынией, третьи – сохранение Молдавии в состав Советского Союза, во что бы то ни стало.

Осенью 1988 года прошёл ряд демонстраций, на которых звучали всё более радикальные лозунги: «Молдавия - для молдаван», «Чемодан - вокзал - Россия».

В ответ, в Тирасполе и других населенных пунктах левобережья прошли митинги с требованиями «говорить на человеческом языке».

2.2 Языковая проблема

В марте 1988 года на съезде Союза писателей СССР в Москве прозвучало предложение придать государственный статус языкам титульных наций всех республик Советского Союза. В Молдавии после этого были выдвинуты требования признать идентичность молдавского языка румынскому, а также перевести молдавский язык на латинскую графику и сделать его государственным языком Молдавской ССР.

Дискуссии вокруг принятия «языкового» законодательства продемонстрировали всю глубину раскола и взаимного непонимания среди населения МССР. Население раскололось по языковому признаку, на два не сообщавшихся между собой сообщества. Реальностью стал бытовой, уличный национализм. Его «окрас» был разным в Кишиневе, Тирасполе и Комрате, но суть была одна и та же, - менталитет Homo Sovieticus в условиях незаслуженной свободы. Одни настаивали на том, чтобы только румынский язык получил статус государственного, в то время как остальные, столь же категорично, требовали, чтобы русский язык получил такой же статус.[7]

Важным шагом к возникновению конфликта послужило опубликование в марте 1989 года законопроекта «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Проект был опубликован от имени Союза писателей Молдавии. Законопроект вызвал негативную реакцию среди части населения, не владеющей молдавским. Это привело к возникновению стихийного общественного движения, выступавшего за введение в Молдавии двух государственных языков — молдавского и русского.

11 августа 1989 г. в Тирасполе был создан ОСТК — Объединённый совет трудовых коллективов. ОСТК выступил против этого законопроекта, который, по мнению его создателей и лидеров, мог привести к дискриминации по национальному признаку при осуществлении права на труд. ОСТК начал проведение забастовок на предприятиях левобережной Молдавии.

Несмотря на забастовки, 31 августа 1989 года Верховный совет Молдавии придал молдавскому языку статус государственного, что привело к новым забастовкам.

2.3 Народный Фронт и идея объединения с Румынией

Ослабление союзного центра, «суверенизация» союзных республик привели к тому, что в обществе стали обсуждаться различные сценарии будущего. В Молдавской ССР наиболее громко были озвучены две взаимоисключающие позиции, - сохранение любой ценой Молдовы в составе СССР и объединение с Румынией. То есть, люди цеплялись за те прецеденты, которые история создала для них. Были, правда, и предложения о создании Молдавского государства, но звучали они неуверенно и неосознанно, так как спотыкались о дилемме, как быть с запрутской Молдавией, Буковиной и Югом Бессарабии, которые, согласно тем же историческим прецедентам, составляли когда-то средневековую Молдавию, а теперь находились в составе Румынии и Украины.

В мае 1989 года был создан Народный фронт Молдовы, объединивший в себе ряд националистических организаций. Идеология Народного Фронта базировалась на идее создания «Великой Румынии», в состав которой должна была бы входить и Молдавская ССР. Без Приднестровья, разумеется, но с Буковиной и с Югом Бессарабии. Именно тогда начали муссироваться бредовые идеи об «обмене» территорий между Румынией и Украиной как единственном правильном решении будущего Молдавии.

В противовес Народному Фронту в Приднестровье возникло «Интердвижение». В Тирасполе был создан ОСТК — Объединённый совет трудовых коллективов. ОСТК начал проведение забастовок на предприятиях левобережной Молдавии, заселённой преимущественно русскими и украинцами.

Дальнейшая эволюция политического процесса в Республике Молдова наглядно продемонстрировала, что число сторонников объединения с Румынией не обеспечивает даже преодоления избирательного порога в 4%-6%. Сам Народный Фронт, ассоциировавшийся в свое время с идеей объединения с Румынией, ни разу не участвовал в выборах с подобными лозунгами. Более того, для самосохранения в молдавской политике Народный Фронт вынужден был эволюционировать от «национально-освободительного движение румын на оккупированных территориях» (1990г.) до Христианско-Демократической Народной Партии (2000 г.), с банальной программой, в которой уже ничего не говорится об объединении с Румынией.[8]

Вместе с тем, в обществе с доминирующим тоталитарным менталитетом и неспособным критически оценивать ситуацию, реакция на существование, пусть и немногочисленных сторонников идеи объединения с Румынией была совершенно неадекватной. При отсутствии диалога между сторонниками различных политических позиций, наличие сторонников объединения с Румынией спровоцировало паническую реакцию.

Москва, через единственный на тот момент канал союзного телевидения также представляла все происходившее в Кишиневе как шаги к объединению с Румынией. Ситуация осложнялась тем, что этот канал ТВ для населения Приднестровья пользовался значительно большим доверием, нежели информация подаваемая Кишиневом через свой телевизионный канал.

Появившиеся неконтролируемые компартией печатные издания финансируемые, скорее всего, спецслужбами, подливали масла в огонь, пугая население апокалипсическими сценариями объединения с Румынией. Масло в огонь подливала и сама КП Молдавии, - для упрочения своих пошатнувшихся позиций, коммунисты стали пугать население перспективой объединения с Румынией.

Страх перед объединением Республики Молдова с Румынией, по образцу 1918 года, принял параноидальные, эсхатологические формы, форму массового коллективного психоза. Особенно после того, как в декабре 1989 года в Румынии пала диктатура Чаушеску. То, что для одних жителей Республики Молдова стало избавлением от комплекса национальной униженности, для других стало предвестием «конца света». В дни падения режима Чаушеску по Кишиневу прокатывались демонстрации под лозунгами объединения с Румынией, в то время как русскоязычное население МССР цепенело от ужаса.[9]

В индустриальных центрах Приднестровья население особенно болезненно реагировало на подобные идеи. Понятие «румын» было синонимом слова «фашист». Гонимое страхом, население, в том числе и часть молдаван, готово было хоть каждый день выходить на бессмысленные референдумы. Людьми овладел комплекс «осажденной крепости», выразившийся в лозунге «Моя республика меня защитит!». Люди готовы были брать в руки оружие, лишь бы «не проснуться в Румынии».[10]

2.4 Ошибки и недальновидность кишиневских властей

Будучи в составе СССР, Молдавская ССР располагала нефункциональными, чисто декоративными атрибутами государственности и структурами власти. В советские времена органы власти формировались в кабинетах партийных функционеров, которые определяли, кто будет избран депутатом верховного или местного советов.

«Перестройка» начатая Михаилом Горбачевым, внесла некоторые коррективы в системе государственных структур власти. Началом их реального воплощения были выборы в Верховный Совет СССР, проходившие в начале 1989 года. Продолжением реформы власти послужили и выборы в Верховный Совет МССР, состоявшиеся 25 февраля-10 марта 1990 г. Для их проведения вся территория МССР была поделена на 380 одномандатных округов. Кандидаты в депутаты выдвигались не только компартией, но и трудовыми коллективами. Выборы проводились на альтернативной основе. В некоторых округах было по 5, 6 а то и 10 кандидатов. Компартия Молдавии потерпела сокрушительное поражение, так как в новый Верховный Совет прошло лишь около 10% выдвинутых ею кандидатов. Но и Народный Фронт не смог обеспечить себе победу на выборах, набрав лишь 28% депутатских мест. Основная масса победивших на выборах депутатов представляла трудовые коллективы, которые в Молдавии на тот момент были или колхозами (совхозами), или предприятиями военно-промышленного комплекса.

Вновь созданный парламент (Верховный Совет МССР) распался на фракции, которые в зеркальном виде отражали положение дел в общественном сознании населения республики. Народный Фронт, с 28% депутатскими мандатами, занял правое парламентское крыло. Они ратовали за немедленный выход Молдавии из СССР и ее присоединение к Румынии. Левое крыло заняла фракция коммунистов и представителей трудовых коллективов военно-промышленного комплекса (не только из Приднестровья, но и из Кишинева, Бельцы, Бендер, Рыбницы, Оргеева) - около 20% депутатских мандатов. Они выступали за сохранение СССР и за «социализм с человеческим лицом». Большинство в парламенте («болото») занимала фракция депутатов-аграриев, в большинстве своем – председатели колхозов и директора совхозов – около 45% депутатских мандатов. Это была самая непредсказуемая фракция, так как ее представители выступали и за Молдавию и против нее, и за выход из Советского Союза, и за сохранение колхозов. Балансируя между фронтистами и коммунистами, депутаты-аграрии внесли свой весомый вклад в существующий хаос того времени. Примерно 7% мандатов представляли независимые депутаты, единственные на тот момент, которые выступали за независимость Молдовы не только от Москвы, но и от Бухареста.

Вместе с тем, принципиально важно помнить, что эти выборы состоялись на всей территории Молдавии, в том числе с активным участием населения с левого берега Днестра. Соответственно, в составе Верховного Совета МССР был пропорционально представлен и Приднестровский регион.

Однако, последовавшие за этим ошибки Кишинева были предопределены поразительно низким уровнем политической культуры, доминировавшим в обществе вкупе с тоталитарным менталитетом. К ним относятся:

• неспособность властей ориентироваться в обстановке и принимать обдуманные, взвешенные решения. Митинговая психология доминировала в тот период, и многие решения принимались под давлением толпы;

• непонимание важности поддержания диалога, как с инакомыслящими лидерами, так и с населением. Принцип «кто не с нами – тот против нас», проводимый Народным Фронтом, стал руководящим принципом для молдавских властей того периода;

• неспособность обеспечить доступ как русскоязычного, так и молдавоязычного (румыноязычного) населения к альтернативным источникам информации. Средства массовой информации в тот период дирижировали массовым сознанием беспрепятственно: фронтисты продвигали идеи унионизма в своих СМИ, финансируемые румынскими спецслужбами, сепаратисты – в своих изданиях, финансируемые союзными (московскими) спецслужбами – обрисовывали Молдавию в черно-коричневом цвете, что далеко не соответствовало действительности. Лживая пропаганда, как с одной, так и с другой стороны, при попустительстве властей, превратила большинство населения в заложниках, которые не могли ориентироваться в перипетиях «большой политики».

• неспособность властей выработать линию поведения, которая отвечала бы интересам большинства населения республики. Колебание, слева направо и справа налево, от позиций Народного Фронта к позициям Кремля, и наоборот, привело к тому, что Молдавия так и не выработала свою политику относительно своей независимости. Объяви тогда молдавское руководство о том, что Молдавия стремится к независимости не только от Москвы, но и от Бухареста, что любой житель республики, независимо от этнического происхождения и вероисповедания, будет пользоваться равными правами, и приднестровского конфликта могло бы и не быть;

• склонность к применению силы, без понимания возможных последствий. Инциденты в Дубоссарах осенью 1990 года, «поход на Гагаузию» осенью того же года, трагические события 19 июня 1992 года в г. Бендеры явились результатом того, что российские и румынские спецслужбы спланировали и организовали провокации, а руководство Молдовы на них поддалась;

· часть руководства Республики Молдова, пришедшая из Народного Фронта, смотрела на Приднестровье как на территорию, «которая никогда не была в Румынии», как на препятствие к ожидаемому ими объединению Республики Молдова с Румынией.

Эти грубейшие ошибки молдавского руководства были мастерски использованы лидерами сепаратизма в Тирасполе с целью полного разрыва с Кишиневом. Более того, тираспольские власти охотно шли на подлог, выдавая лозунги Народного Фронта и отдельные высказывания политиков разных мастей за позицию руководства Молдовы.[11]

2.5 Поведение тираспольских властей на фоне всеобщего всесоюзного хаоса

Тирасполь, по многим параметрам, стоял особняком среди других городов Республики Молдова. В то же время, если сравнивать его, например, с Бельцами, то становится очевидным, что только доминация русскоязычного населения еще не означала автоматического противостояния с Кишиневом. Помимо того, что молдаване составляли только 17,7% согласно переписи населения 1989 года, в Тирасполе располагался штаб 14-й Армии. Также в Тирасполе был высок процент ушедших на пенсию офицеров, который предпочли остаться по месту бывшей службы. В августе 1989 года в Тирасполе был создан ОСТК (Объединенный Совет Трудовых Коллективов), который перехватил инициативу у местной партийной организации и который проповедовал наиболее агрессивные формы ксенофобии.

Некоторые исследователи полагают, что противостояние с Кишиневом развивалось по столь жесткому сценарию, именно потому, что Москва сознательно использовала население Приднестровья для достижения своих целей. Во-первых, еще в августе 1989 года обратило на себя внимание участие предприятий союзного ВПК (Военно-Промышленного Комплекса) в «языковых» забастовках. Учитывая строгость режима на этих предприятиях, равно как и их прямое подчинение Москве, многие еще в 1989 году пришли к выводу, что приказ на их участие в забастовках был получен непосредственно из Москвы. Кроме того, вовлечение 14-й Армии в процесс создания незаконных вооруженных формирований, а затем и в вооруженное противостояние с конституционной властью, также не могло состояться без прямого приказа из Москвы. [12] Нельзя не согласиться с этими выводами, так как противостояние между Москвой и союзными республиками приобретало в то время характер подковерной борьбы, с соблазном внедрения в «развратные территории» своего «троянского коня».

Из всего этого следует вывод, что население индустриальных центров Приднестровья, и Тирасполь в первую очередь, были благодатным материалом для политических манипуляций, направленных против Республики Молдова. Население Приднестровья в целом, в первоначальной фазе конфликта, оказалось и инструментом, и заложником политических спекуляций Кремля. Впоследствии, население оказалось также заложником местного авторитарного режима и интересов международной сети организованной преступности, которая, с вовлечением коррумпированных политиков из Кишинева, Киева, Москвы и Бухареста, превратила Приднестровье в перевалочную базу для контрабанды и источник обогащения.[13]

2.6 Внешний фактор и его роль в возникновении и эволюции приднестровского конфликта

В ситуации, когда Республика Молдова предпринимала первые шаги по своему становлению в качестве государства, она была особенно чувствительна к внешним воздействиям. Поворотным моментом в противостоянии Кишинев-Москва стало 23 июня 1990 года, когда Парламент Молдовы принял Декларацию о суверенитете. И хотя такую же декларацию немного ранее приняла Россия, в Москве, в штабе Горбачева, создалось мнение, что Республика Молдова намерена выйти из состава СССР, для того чтобы сразу после этого объединиться с Румынией. Для предотвращения этого, 19 августа в Комрате было провозглашено создание «Гагаузской Советской Социалистической Республики в составе СССР», а 2 сентября, в Тирасполе – «Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики в составе СССР».

Другими словами, союзный центр, используя специфику ситуации в Республике Молдова, сумел создать два «якоря» для удержания Республики Молдова в составе «обновленного Союза». В дальнейшем, Кремль, превратившийся из союзного в российский центр власти, последовательно проводил (и проводит) политику удержания Республики Молдова в орбите своего влияния.

Одновременно, Республика Молдова была под неусыпным вниманием и Бухареста, где иллюзии о возрождении «Великой Румынии» развивались в геометрической прогрессии. Через своих ставленников в Народном Фронте и, соответственно, в структурах власти Республики Молдова, Бухарест разжигал русофобию и молдавофобию, и пытался внедрить в сознание молдаван идею о невозможности существования Молдовы в качестве независимого государства. Красной нитью проходила через средства массовой информации финансируемые Бухарестом идея о том, что от Приднестровья и Гагаузии придется отказаться, так как решить конфликт не удастся – «Москва не даст».

Еще одним моментом, до сих пор не поддающегося анализу, является то, что молдавское руководство само отдало в руки тираспольских сепаратистов тысячи тонн оружия, так как, по совету Бухареста, осенью 1991 года отказалось от имущества бывшей Советской Армии на территории левобережных районов, переведя под молдавской юрисдикцией лишь то имущество и вооружение, которое находилось на правом берегу Днестра. Объяснить это можно лишь тем, что Румынии не нравилась идея объединенной Молдавии (вместе с Приднестровьем), так как она представляла опасность для существования Румынского государства.[14] Это понимали и лидеры Народного Фронта, так как Молдавия, в противовес румынским требованиям об объединении, могла бы выдвинуть свои требования, об объединении чисто молдавских земель, то есть той части Молдавии, которая находится теперь в составе Румынии. Учитывая униженное положение молдавского этноса в составе румынской нации, можно предположить что идея «Великой Молдавии» вполне может представлять опасность для Румынии.[15]

В 1992 году руководством Республики Молдова неоднократно предпринимались попытки стабилизировать ситуацию и избежать сползания к вооруженному противостоянию. К примеру, Парламент Республики Молдова принял ряд Постановлений (27 мая, 11 июня, 16 июня и 18 июня 1992 года), направленных на разрешение конфликта мирными средствами.

Однако в 1992 году обнаружилась следующая закономерность, - только прекращалась стрельба и наступало перемирие, как «кто-то» опять провоцировал вооруженное противостояние. Если вернуться к Постановлениям парламента Республики Молдовы от 16 и 18 июня 1992 года, то они были приняты с участием большинства избранных на левом берегу депутатов и содержали в себе все необходимые для прекращения конфликта положения. Однако именно после их принятия, 19 июня, в Бендерах была организована провокация, на которую поддалось руководство Молдовы и после которой вспыхнуло масштабное вооруженное противостояние.

Из логики событий того времени следует вывод, что существовала «третья сила», в лице зарубежных спецслужб, как российских, так и румынских. Эти спецслужбы, используя, в том числе и неподконтрольные Тирасполю и Кишиневу вооруженные подразделения, сознательно вели ситуацию к масштабному вооруженному конфликту, что послужило бы поводом для открытого вовлечения в него, на стороне Тирасполя, подразделений российской армии и наемников-казаков, а на стороне Кишинева – волонтеров, как местных, так и из разных стран мира. Что и произошло в июне 1992 года. По крайней мере, по прошествии нескольких лет, страницы российских «патриотических» газет запестрили именами представителей российских спецслужб, кичащихся своим участием в Приднестровском конфликте.[16] То же самое замечается и в румынских средствах массовой информации.[17]

Исходя из вышеперечисленных факторов, можно утверждать, что Приднестровский конфликт, в его силовой форме был неизбежен. Каждый из центров влияния на ситуацию, Кишинев, Тирасполь, Москва, Бухарест, несет свою долю ответственности, а попытки демонизации только какой-либо одной из сторон скрывают либо непонимание сути конфликта, либо его тенденциозную интерпретацию.

3. Внутренний конфликт – первая фаза приднестровского конфликта

3.1 Парад «суверенитетов» и война деклараций

17 марта 1991 года проводился Всесоюзный референдум о сохранении Союза ССР, но органы власти Молдавии воспрепятствовали проведению референдума на территории республики, поэтому центральные республиканские комиссии по проведению референдума не были созданы и голосование прошло только в воинских частях. Проведение референдума в Приднестровье усилило недовольство кишинёвских властей. Ситуация усугубилась после путча ГКЧП 19—21 августа 1991 года.

После провала путча в Кишинёве был проведён митинг, на котором звучали призывы к выходу Молдавии из Советского Союза. Президиум ОСТК Тирасполя, со своей стороны, поддержал ГКЧП, опубликовав в «Трудовом Тирасполе» заявление: «Мы целиком и полностью поддерживаем решительные меры Государственного Комитета по чрезвычайному положению СССР, исполняющего обязанности президента страны и руководства СССР, направленные на сохранение нашей великой Родины, на стабилизацию общественно-политической обстановки». [18]

23 августа была распущена Компартия Молдавии. 27 августа вслед за Россией и Украиной Молдавия объявляет о своей независимости, а 29 августа в Киеве кишинёвскими спецслужбами был арестован председатель Верховного совета ПМССР Игорь Смирнов. Арестован был и лидер Гагаузии Степан Топал.

5 ноября решением Верховного Совета название ПМССР было сменено на новое — Приднестровская Молдавская Республика. 1 декабря состоялся первый референдум о независимости ПМР. В голосовании приняло участие 78 % избирателей, «за» проголосовали 97,7 % участников референдума.[19]

18 декабря Россия признала независимость Молдавии (в пределах административных границ Молдавской ССР на 1 января 1990 г., то есть, включая и левобережные районы Днестра), 21 декабря её примеру последовала Украина. В тот же день президент Снегур подписал договор о вступлении Молдавии в СНГ.

В течение зимы 1991—1992 гг. отношения между Кишинёвом и Тирасполем обострялись. Произошёл ряд мелких столкновений, одно из которых в первые дни весны 1992 года и послужило поводом для начала крупномасштабных боевых действий.

3.2 Позиции сторон

Точкой отсчета приднестровского конфликта некоторые исследователи считают 30 августа 1989 года, когда Верховным советом Молдавии был принят закон о языке, по которому статус государственного получил молдавский язык.[20] Еще больше усугубило складывающуюся конфликтную ситуацию установление 5 июня 1990