Надо отметить, что стараниями волонтеров пропагандистская кампания вышла за рамки моментального реагирования на пиар политических оппонентов. Она приобрела отчетливое «метаисторическое» измерение. Под пером кремлевских публицистов декабристы превращаются в «пример из прошлого», демонстрирующий вечную ситуацию: внешние враги используют внутреннюю оппозицию с целью ослабления, расчленения, уничтожения матушки России.

В составе антидекабристского спецназа следует отметить специалиста по проблемам международных отношений, автора книг о Первой и Второй мировых войнах и русской культуре доктора исторических наук Наталью Алексеевну Нарочницкую. В 2003-2007 годах она была депутатом Госдумы РФ от партии «Родина». И в период своего депутатства, и впоследствии ученая дама руководствовалась тем, что «управление сознанием — главное в эпоху информационной цивилизации». Поэтому она активно участвовала в приспособлении исторической памяти к потребностям «суверенной демократии». «Державная» концепция русской истории, пропагандируемая ею в многочисленных публикациях СМИ, включает положение о том, что великие потрясения великой России — «духовное детище интеллигенции», которую подстрекает враждебный Запад.

От негативного отношения к подрывной социальной «прослойке» до неприязни к ее мятежным дворянским предкам — один шаг. В опубликованной 27 апреля 2006 года статье, посвященной столетию русского парламентаризма утверждается, что «декабристы и революционеры-террористы не принесли пользы, они только испугали, разочаровали и “заморозили” реформы, которые учитывали бы реалии России и ее исторический опыт». Следовательно, смутьяны во все времена пугали косных представителей «бюрократических институтов» и тем самым мешали прогрессивной части администрации осуществлять благодетельные социальные реформы. Любопытно, что в публичных выступлениях историка Нарочницкой, предшествующих началу антидекабристской кампании, слово «декабристы» не встречалось. Если такая «корреляция» и случайна, то случайность эта знаменательна.

Следующий раз Наталья Алексеевна публично продемонстрировала свой антидекабристский настрой в присутствии главного технолога Кремля. Выступая вслед за В.Ю.Сурковым 16 марта 2007 года в РГГУ на круглом столе «Февральская революция 1917 года. История и современность», она охотно поддержала его тезис о декабристах — родоначальниках русской смуты начала XX века, сформулированный на том же круглом столе несколькими минутами раньше: «Русской интеллигенции всегда был свойствен радикализм. В планах Пестеля уже предполагалось деление России на 15 республик или штатов, по аналогии с Соединенными Штатами, смерть царской семьи и подобное. <…> Но в этом они были, конечно, всего лишь продолжателями робеспьеровского духа».

В этом заявлении поражает приписывание планов федерализации «по аналогии» с США стороннику жесткой централизации П.И. Пестелю. Из школьной программы известно, что проект «деления России» на 14 «держав» принадлежал Н.М. Муравьеву. О том, что это была не оговорка, свидетельствует троекратное упоминание данного «факта» в выступлениях «историка с очень большой буквы». Позволительно ли такое небрежное отношение к прошлому со стороны члена «Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России»? Или данная «фальсификация» засчитывается, как действие в пользу интересов режима «суверенной демократии»?

Также обращает внимание, что в перечне смертных грехов декабристов планы государственной децентрализации опережают замысел «смерти царской семьи». В таком выборе «приоритетов» засвидетельствован страх перед угрозой смертельного для вертикали власти реального федерализма Российской федерации.

В утверждении о том, что декабристы, а вслед за ними и последующие поколения радикальной интеллигенции, — «всего лишь» продолжатели «духа» западной революционной заразы проявляется одна из базовых идей пропагандистов путинского режима, которые цинично укрепляют морально-политическое единство русского народа посредством агрессивного изоляционизма. Цинизм этого оксюморона заключается в том, что российская политическая элита не только пользуется всеми благами европейской цивилизации, но и является составной частью западного истеблишмента. При этом люди, которые открывают счета в швейцарских банках, приобретают недвижимость в Лондоне, учат детей в лучших западных университетах, удерживают российских граждан от свержения своего режима, запугивая их неизбежной, в результате раскачивания государственного корабля, американской оккупацией.

Отчитавшись перед своим «технологическим» начальником и наиболее вероятным инициатором антидекабристской кампании, историк Нарочницкая вновь вспомнила о декабристах 26 декабря 2007 года, т.е. в день 182-й годовщины восстания на Сенатской площади. Аудиофайлы передачи «Позитивное утро с Бачинским и Стиллавиным» на сайте радиостанции «Маяк» не сохранились. Единственная доступная текстовая документация этой встречи — аннотация: «В рубрике "Урок Истории" Наталия Нарочницкая рассказывает о восстании декабристов». К счастью, на интернет-ресурсе, предназначенном для «фанатов» двух популярных шоуменов, можно скачать запись той передачи.

И на этот раз профессор Нарочницкая повторила ляп о том, что сторонник унитарного государства Пестель хотел, по примеру США, разделить Россию на 15 республик свободных. Кроме того, по мнению доктора исторических наук, генерал Милорадович, оказывается, был сражен пулей-дурой, посланной полуслепым Вильгельмом Кюхельбекером.

Наталия Алексеевна, вопреки названию радио-шоу, говорила о декабристах отнюдь не позитивно. По ее мнению, декабристы получили враждебное России образование от французских учителей, посеявших среди них неразумные идеи Просвещения. Антирусский настрой мятежных дворян укрепился в масонских ложах. Они оторвались от православно-монархических ценностей родной крестьянской страны. Декабристы виноваты в том, что хотели вырезать царскую семью, обманом вывели солдат на площадь, врали им, что Конституция — жена Константина, стремились внедрить утопические для России республиканские идеи.

Даже среди этих нехороших людей своим злодейским нравом выделялся П.И. Пестель. Он хотел не только расчленить единую и неделимую, но еще выселить с Кавказа буйных горцев (Сталин в этом смысле просто ученик автора «Русской правды»), изгнать (для сведения евреев, которые всегда на стороне революционеров) евреев на историческую родину. Действовал Пестель маккиавеливскими методами — специально порол подчиненных солдат, чтобы те ненавидели царя-батюшку.

Историческую вину декабристов отчасти искупают их святые жены. Отвечая на вопрос одного из ведущих о значимости восстания декабристов для нашего времени, госпожа депутат заявила, что подобные попытки бессмысленны: в результате народу становиться жить хуже, и, вообще, безнравственно рассматривать народ в качестве материала для воплощения тех или иных доктрин. Примечательно, что пересказывая историю декабристов близко к тексту «Донесения следственной комиссии» императору Николаю I, доктор исторических наук Нарочницкая также, как и авторы «Донесения», умолчала о том, что декабристы хотели освободить русский народ от крепостного рабства.

Благодаря интернет-технологиям мы можем зафиксировать результат, говоря словами профессора Нарочницкой, «управления сознанием» народа, который, по ее же словам, безнравственно рассматривать в качестве материала для манипуляций. «Рассказ» вызвал у слушателя под ником Nekto Nemo следующую реакцию: «Оказывается, про восстание декабристов <…> нам в школах рассказывали в очень усеченной версии. Там в действительности всё было более дерзко и даже кровожадно задумано. Не со стороны властей, а наоборот».

Продолжая создавать дерзкий образ «кровожадных» декабристов, Н.А. Нарочницкая противопоставляет им едва ли не кротость царских властей: «смертная казнь применялась крайне редко, за два века всего несколько десятков приговоров. Всего!». А пятерых декабристов, «замышлявших убийство царской семьи», повесили, в общем-то, справедливо.

Очередной поворот в развитии декабристской темы Н.А. Нарочницая осуществила во время встречи В.В. Путина с политологами, состоявшейся 6 февраля 2012 года. Наталья Алексеевна просто захлебнулась от восторга, по поводу «глубокого поиска определения извечных наших русских бед», осуществленного премьером и кандидатом в президенты в статье «Демократия и качество государства»: «И посмотрим, что скажет такая радикальная оппозиция, потому что я как историк знаю, что все попытки эволюционного, реформаторского развития нашего общества, с одной стороны, тонули и заморожены бывали чиновничеством <…> и радикалами. После восстания декабристов заморожены были все попытки даже осмыслить какие-то пути». В таком представлении не только «радикалы», начиная с декабристов, задерживают общественный прогресс, но и, страшно, подумать, «чиновничество». Надо признать, что этот прилив свободомыслия был санкционирован статьей публициста Путина, в которой утверждалось: «Сегодня качество нашего государства отстает от готовности гражданского общества в нем участвовать. <…> Нам надо обновить механизмы нашей демократии».

Получив от национального лидера одобрение диалектической интерпретации «извечных наших русских бед» (не дураки и дороги, а чиновничество и радикалы), Наталья Алекссевна уже в качестве его доверенного лица воспроизвела эту заготовку на следующий день во время теледебатов с неугомонным вождем российских либерал-демократов.

Между тем интернет-общественность, отметила, что при формальной «равноудаленности» Н.А. Нарочницкая по сути выгораживает «чиновничество», перенося всю вину на «радикалов». Пользователь Христа ради выражает свой протест такой трактовке русской истории: «Не декабристы и народовольцы сворачивали реформы в России, а трусливая не готовая к открытому диалогу власть самодержцев!»

Можно предположить, что и дальнейшая эволюция оценок декабристов со стороны специалиста по переформатированию исторической памяти будет колебаться вместе с генеральной линией.

Наряду с Н.А. Нарочницкой с декабристским мифом боролся еще один высокопоставленный доброволец — депутат Госдумы двух созывов (2003-2011), член Генерального совета «Единой России», участник «Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России», профессор МГИМО, дважды доктор наук (политологии и истории) Владимир Ростиславович Мединский. Обращает внимание, что человек, скромно заявлявший в 2007 году: «Не претендую на написание исторических трудов, поскольку не являюсь профессиональным историком», — уже в 2011 году защищает докторскую диссертацию по истории. Воистину, нет таких крепостей, которые бы не взяли путинские большевики. Симптоматично, что диссертация признанного борца с фальсификациями истории получила скандальную известность благодаря многочисленным «заимствованиям» целыми абзацами.

В команде «Единой России» профессор Мединский присвоил себе роль главного «исторического пропагандиста», точнее руководителя спецоперацией по переформатированию исторической памяти. Он откровенно признается: «Моя функция — обслуживать политику», т.е. осуществлять «историческое» обеспечение ментальных технологий партии власти. По мнению остепененного политика рассуждения об идеологии «суверенной демократии» в традиционной «лево-правой» системе координат не имеют смысла: «Идеология “Единой России” одна: это партия голлистского типа, сформирована под лидера. Наш лидер — президент Путин».

Благодаря столь откровенному изъявление преданности без лести Владимир Ростиславович позволяет себе, разумеется, в интересах «нашего лидера», высказывать критические замечания в адрес исторической политики государства российского. По мнению функционера политического сервиса, ситуация, в которой отсутствует весомая поддержка единственно верного взгляда на русскую историю, когда даже комиссия при президенте по борьбе с фальсификациями работает «исключительно на общественных началах», свидетельствует, что правительство проводит «плохую политику». Несмотря на критическое отношение к порочной западной цивилизации, не выдерживающей сравнения с безупречной моралью православного мира, Владимир Ростиславович, в данном случае, ссылается на передовой зарубежный опыт щедрого государственного финансирования «институтов национальной памяти».

Так и не получив «заказ Кремля» на созидание «исторической подпорки под суверенную демократию», В.Р. Мединский проявил «личную инициативу» и запустил программу развенчания исторических мифов, которые наносят ущерб интересам России. Один из читателей продукции, выпущенной в рамках этой программы, считает, что автор действительно «не лукавит»: «Такие умные современные российские ребята сами знают, когда нужно прогнуться».

Программа, «направленная на оправдание действий власти в России», воплотилась в книжной серии «Мифы о России» (2007-2012), выпущенной издательством «Олма Медиа групп» общим тиражом 300 тысяч экземпляров. На сайте издательства можно обнаружить 26 (!) изданий, в качестве автора которых указан В.Р. Мединский. Поразительная плодовитость для политика и общественного деятеля, занятого заседаниями не только в Государственной Думе, но и в различных комиссиях и фондах. «Мифы о России» получили не только бумажное воплощение. Серии передач под тем же названием выходили на радиостанциях «Эхо Москвы» (2006 г.) и «Финам FM» (2008-2009 гг.). На канале «ТВ-Центр» был показан одноименный 12 серийный телевизионный фильм (2006 г.). Видео и аудио историческая пропаганда также выходила при непосредственном участии Владимира Ростиславовича. Впечатляющий результат работы «исключительно на общественных началах».

Один из рецензентов печатной версии проекта отмечает, что взявшись за миф исторической памяти, профессор Мединский фактически заявил о претензии на администрирование сакрального ядра «суверенной демократии». Поскольку искренняя вера либо в Бога, либо в социальные утопии бесповоротно утрачены большинством россиян: «Остается не так уж много, и прежде всего — <…> история, причем, скорее, не на уровне корпуса знаний, а на уровне мифов и расхожих представлений».

Свою претензию на идеологическое лидерство доктор исторических наук подтвердил заявлением, сделанным в качестве председателя комитета Госдумы по культуре, о необходимости ввести единый учебник по истории, «дающий единое представление о том, кто такие Александр Невский, Дмитрий Донской, Михаил Кутузов. Нельзя в голове пятиклассника порождать плюрализм».

Видимо, неумеренная амбиция привела охотника за мифами к утрате чувства реальности. Можно предположить, что, по мнению старших по званию технологов Кремля, он необоснованно решил взмахнуть вверх с отведенного ему шестка вертикали власти. Скорее всего, по этой причине дважды депутат Госдумы не попал в действующую парламентскую команду «Единой России». После выборов 4 декабря 2011 года он лишился депутатского кресла, чрезвычайно важного для плодотворной работы «исключительно на общественных началах».

Понятно, что в столь масштабном мультимедийном проекте без декабристов не обошлось. Взгляд В.Р. Мединского на дворянских революционеров во многом диктовался сравнительным методом, выбранным в качестве главного инструмента «пиар-технологии» развенчания одних мифов и создания других. Метод этот прост. Он намного проще, чем правда. При помощи часто передернутых аргументов читателю, телезрителю, радиослушателю внушается, что наша родина всегда и во всем была «круче» гнилого Запада. Раздавая «славословия русским и ругань <…> в адрес прочих народов», автор действует, как лисица из басни Крылова: «Какие перышки, какой носок, какой ты хороший у нас, народ… а вот и сыр».

Центральный тезис его концепции декабризма сводится к советскому анекдоту: «Зато у вас в Америке негров линчуют». Автор упоминает восстание 14 декабря, чтобы доказать, что в начале XIX века смертная казнь в либеральной Европе была нормой, а в самодержавной России — очень крайней мерой: «Вдумайтесь: лишь несколько лет после тяжелой войны, смерть императора — и тут попытка военного переворота, вооруженный мятеж, войска заговорщиков в центре столицы, артиллеристская канонада в самом сердце империи — и после всей этой заварухи всего пять повешенных?!! В те дни врач английского посольства в беседе с Пушкиным удивлялся: “Все посольство Британии только и говорит, что об удивительном… милосердии Вашего государя. У нас (в Англии) по делу о военном мятеже такого размаха было бы казнено тысячи три человек, после чего всех оставшихся сослали бы на галеры”».

Православный гуманизм, насаждаемый милосердными русскими царями, вызвал побочное явление в виде неадекватной общественной реакции: «Вся страна десятилетия это переживала, содрогнулась: пять человек сразу казнили!» Для того чтобы читатели лучше осознали обоснованность виселицы декабристов автор «Мифов о России» проецирует историю в современность: «Представьте себе, инаугурация президента, на Красную площадь выходят мятежные танки».

Высказывания В.Р. Мединского о нестрогой, но справедливой казни декабристов порождают в первую очередь вопросы к использованным им источникам. Никакой ссылки на свидетельство анонимного «врача» не дается. И это странно, так как цитируемый документ не относится к числу хрестоматийных. Подозрительна и перемена в различных авторских пересказах числа виртуально повешенных британских мятежников от трех тысяч до пяти. Даже после консультаций с известными декабристоведами и пушкинистами найти, тем более «у Пушкина в записках», хоть какую-то документальную основу этого высказывания не удалось.

Метод сравнения зверств отечественного и зарубежных правительств противоречит получившей мировое признание гуманистической традиции великой русской литературы. Ведь согласно ей общественная гармония не может быть оправдана и слезинкой ребенка. Но даже, если мы станем на меркантильную «западную» точку зрения взвешивания наших и «ихних» смертных казней, российская картина будет не столь идиллической, какой она предстает в изображении В.Р. Мединского.

Автор почему-то забывает, что в крепостной России казни, в том числе и со смертным исходом, часто осуществлялись без суда. Помещики своей властью могли приговаривать крестьян к наказанию розгами, плетьми, батогами и т.д.. Случаи, когда наказанные подобным образом умирали после «непродолжительной болезни», были не единичны.

Крепостные, попавшие на армейскую службу, также не были гарантированы от телесных наказаний со смертельным исходом. По поводу «отвратительного действа» — импортированного из прусской армии наказания шпицрутенами В.Р. Мединский, в оправдание, пишет: «Даже слова русского для предмета пыток — и то не смогли подобрать». Русского слова для именования «длинных гибких прутьев или палок», действительно, не подобрали, но зато прекрасно усвоили, как следует пускать их в дело.

Надо признать, что контр-мифическое слово историка-депутата не пропало. Оно благодарно отозвалось среди тех, кто ловит все на лету. Рецензент «Вечерней Москвы» пишет: «Это правда, что казнили только 5 декабристов, хотя казнить полагалось десятки, если не сотни». Журналист не ограничивается констатацией факта. Он дает понять, что уловил «мессидж» компаративистики Мединского: «В конце концов, это же правда, что против России столетиями велась психологическая война, как правда и то, что Россия крайне неумело отвечала на эту агрессию. Пора с этим кончать! Наши мифы против их мифов, а там еще поглядим, чья возьмет».

Оправдание гуманной виселицы, воздвигнутой по приказу императора, который был «незаслуженно оплеван» современниками и потомками, неизбежно влечет осуждение мятежных декабристов. Разве заслуживают снисхождения злоумышленники, которые принялись раскачивать лодку всего через «несколько лет после тяжелой войны»?

В целом, по мнению автора, людьми они были неплохими. Им был присущ «высокий дух, отвлеченный идеализм». Но истинных потребностей своей страны представители «верхушечного, интеллигентского движения» не знали. Отсюда — «легковесность, отсутствие опоры в широких массах».

Как и все интеллигентные слюнтяи декабристы в большинстве своем были «людьми застенчивыми, путанными и нерешительными», именно поэтому и «проиграли стопроцентно выигрышную ситуацию». Эти путаники оказались не способны на «нормальный военный мятеж» с захватом «вокзалов, почты, телеграфа» и устроили «типичный бунт на коленях». «Штатское лицо» Каховский — единственный отморозок, затесавшийся в ряды этих нерешительных офицеров, не вписался в логику коленопреклоненного бунта. Он «застрелил не просто безоружного генерала, не просто героя, а еще и официальное лицо, Милорадович был генерал-губернатором Петербурга».

Да и на следствии рохли-декабристы вели себя не как положено брутальным суперменам. Кололись с полуслова. Поэтому «пытки <…> были ни к чему: дворяне-заговорщики наперегонки каялись, сдавая “с потрохами” и себя и всех товарищей по заговору».

Автор, который откровенно обслуживает политику, не упоминает, что мятежные дворяне хотели освободить крестьян от рабства. Он отказывается видеть в их «бунте на коленях» христианское самопожертвование. Для него большинство декабристов — хлюпики, неспособные на решительные действия. В стране, где сила не затрудняет себя моральными оправданиями, назвать кого-то «слабаком» — значит целенаправленно повредить ему в общественном сознании. Следует заметить, что такая концепция не лишена противоречий. Ведь, по мнению Мединского, решительный «уголовный преступник» Каховский также заслуживает осуждения. Тогда в чем именно виноваты дворянские революционеры: в том, что стреляли в Милорадовича или в том, что не попали в Николая Павловича?

На собственный риторический вопрос: «До чего хорошего довели страну декабристы?», — историк отвечает без обиняков. Их несвоевременное восстание привело к тому, что «реально большой демократ» на троне, автор подчеркивает, что говорит это «без всякого чувства иронии», был спровоцирован смутьянами на «временный откат от демократии». Победитель в сражении на Сенатской площади рассматривается В.Р. Мединским в качестве достойного примера нынешнему строителю «вертикали власти»: «Николай I <…> был, в отличие от сложившегося стереотипа, очень симпатичным монархом, чем-то даже напоминает действующего президента: профессиональный военный, в цари не готовился и не стремился, спортсмен, очень образованный, не злой, кстати». Не злой, потому что его приговор декабристам, видимо, как и приговор Басманного суда фигурантам дела ЮКОСа («мог ведь весь ЮКОС расстрелять» — иронизирует участник одного из интернет-форумов под ником yafim), был «не просто гуманен — <…> невероятно мягок».

Исторический вред от декабристов заключается в том, что их в качестве символического тарана использовали все подрывные элементы Российской империи. В 1831 году память декабристов под лозунгом: «За вашу и нашу свободу!» — почтили мятежные поляки. Потом ими восхищались «либеральная интеллигенция» и, разумеется, большевики.

На основе этих высказываний, можно было бы сделать вывод, что между хлюпиками-декабристами и «спортсменом» Николаем Павловичем доктор исторических наук Мединский делает убежденный выбор в пользу духовного предшественника нынешнего дзюдоиста. Однако в судьбе члена Исполкома «Единой России» случился поворот, который позволяет усомниться в наличии у него каких-либо убеждений в отношении героев декабристского мифа.

Осенью 2011 года во время парламентской предвыборной кампании партия власти направила, тогда еще депутата, Мединского в далекий Курган агитировать за нее, а точнее за себя любимого. От результатов, полученных «Единой Россией» в этом сибирском регионе, зависело включение «исторического пропагандиста» в число депутатов следующего созыва. Как проницательно отметила на форуме местного интернет-ресурса пользователь под ником Гостья: «Надо человеку в ГД, вот и старается».

Пообщавшись с гостеприимными сибиряками, разоблачитель мифов о России, убедился, что здесь, в отличие от Европейской части Российской Федерации, память о героях и мучениках 14 декабря все еще не разоблачена. И бороться с ней в это время и в этом месте означает снизить свои шансы на электоральный успех. Владимир Мединский откровенно (или цинично?) заявил: «У хорошего депутата нет своей позиции. Есть позиция избирателя». Примечательно, что статья, озаглавленная этой «максимой» заканчивалась следующими словами: «Мединский <…> уже ведет работу по включению музея декабристов (дом-музей Нарышкина) в федеральную программу».

Свою внезапно прорезавшуюся заботу о памяти ссыльных декабристов охотник за депутатским креслом не раз «медиатизировал» под разными соусами.

Читателям местной газеты он сообщил, что и прежде «интересовался декабристским движением», правда, не объявляя при этом сделанных в результате заинтересованного изучения выводов.

На встрече с представителями библиотек мастер пиар-технологий заявил, что история края должна работать на его современное развитие. Для того, чтобы привлечь инвестиции из «центра» следует «поизучать исторические связи Кургана с важными чиновниками в руководстве страны»: «Он заявил, что с пачкой документов о декабристах из Кургана сразу поедет в Кремль — к руководителю администрации президента Сергею Нарышкину. “Не знаю, есть ли там связь или нет, но если нет, придумаем, посмотрим, что из этого можно выжать”».

На встрече с журналистами выяснилось, что декабристов с руководителем администрации президента можно связать не только по родственной линии. Кандидат в депутаты от Курганской области намеревался отправить письмо Сергею Нарышкину по той причине, что высокопоставленный чиновник является председателем федеральной комиссии по празднованию 200-летия войны 1812 года: «А поскольку часть курганских декабристов участвовала в войне и заграничных походах, то можно в рамках федеральной программы организовать празднования и в Кургане».

Неизвестно, предлагал ли маэстро на встречах с курганскими избирателями организовать всемирный шахматный турнир в Нью-Москве, но согласитесь, что в таком стиле общения чувствуется духовное родство с великим комбинатором.

Правда, на той же встрече с журналистами прозвучало и двусмысленное замечание о влиянии декабристов на жизнь Кургана: приезд ссыльных олигархов привел к резкому росту цен, «хотя до этого все было недорого». Оказалось, что не только декабрист Нарышкин жил в Кургане в роскошном доме «за 6,5 тысячи рублей. По тем временам безумные деньги! Тогда корова стоила 10 рублей». Но и его товарищ по несчастью В.К. Кюхельбекер, тоже, оказывается, «не бедствовал». Неизвестно на основании каких источников «друг Пушкина», который в период курганской ссылки тщетно одолевал гуманитариев из III Отделения душераздирающими просьбами разрешить зарабатывать на пропитание литературным трудом, был включен в число «людей имущих». Такой не совсем привычный для сибиряков ответ на вопрос о «впечатлениях» от посещения музея декабристов свидетельствует, как в действительности непросто сменить мифологическую пластинку.

В собственноручной статье охотник за мифами доказал, что он и сам мифотворец не хуже Герцена. Накануне выборов им был воспет «наш зауральский Израиль» с его феноменальной природой, чудесными людьми и уникальной историей. В исторической части автор уделил наибольшее внимание героям войны с Наполеоном, которые по совместительству были героями 14 декабря: «Сюда после каторги на поселение попали 14 известных декабристов, в том числе герои войны 1812 года и заграничных походов русской армии. Полковник Михаил Нарышкин — один из них. Его жена, как в знаменитом кино про “Звезду пленительного счастья”, отправилась за ним в Сибирь на каторгу, а потом — в ссылку в Курган». Беседа будущего царя-освободителя с курганскими декабристами так запала в душу наследника престола, что повлияла на ход русской истории, приблизив день освобождения крестьян. Но декабристы положительно влияли не только на современников. Заметное свободолюбие современных курганцев во многом объясняется «декабристской прививкой».

Радикальное отклонение от программы «Мифов о России» все же не позволило решить задачу продолжения депутатской карьеры. Возможно, сказался результат «Единой России» по Куганской области (44,41%), который оказался ниже среднего по стране — 49,32%. А может все дело в интригах недоброжелательных коллег из вертикали власти.

Используя свои немалые медийные возможности, депутат Мединский не только показывал публике себя. Он также предоставлял слово другим историческим технологам. В частности в его передаче на радиостанции «Финам FM» дважды участвовал последовательный разоблачитель декабристов Николай Викторович Стариков.

Автор, не имеющий исторического образования, специализируется на создании книг, посвященных многовековому заговору Запада против России. Но писательской деятельностью исторический технолог не ограничивается. Он снимался в «документальных» телевизионных фильмах, «неоднократно выступал в эфире радиостанций», интервью с ним на исторические темы публиковали различные печатные и интернет-издания. Кроме того, «постоянно выступает на публике, читая лекции по истории». Зачастую его представляют аудитории в качестве «историка».

Николай Стариков также известен, как фанат Путина. Общедоступные биографических сведений об «историке» туманны примерно в той же степени, как и у разведчика-нелегала на заслуженном отдыхе. Поэтому трудно определить, что в его случае было первичным: то ли упорная борьба с историческими врагами России и преданность национальному лидеру конвертировалась в должность коммерческого директора ОАО «Первый канал — Санкт-Петербург», то ли, наоборот, доверие старших товарищей, поставивших экономиста Старикова на немалые финансовые потоки, требует столь интенсивного исторического и политического платежа.

Взгляд самодеятельного историка на декабристов диктуется его концепцией русской истории, которая может быть высказана фразеологизмом: «Англичанка гадит». Островная держава добилась мирового могущества, стравливая геополитических конкурентов между собой, а также подстрекая внутренние мятежи в государствах — потенциальных соперниках. После разгрома Наполеона, империя Романовых стала главным противником британской короны. В качестве оружия против сильной России был направлен многолетний заговор декабристов: «Декабристы — это, первое в нашей истории, “освободительное” движение, чьи корни зримо уходили за границу. А именно — в Туманный Альбион. А восстание декабристов — это первая попытка развала России изнутри, осуществленная англосаксами».

Каковы аргументы в пользу того, что восстание 14 декабря было первой попыткой «оранжевой революции» против нашего отечества? В чем конкретно заключается «зримый» британский след движения декабристов?

Автор недоумевает, почему мысли о свержении абсолютизма зародились у образованных дворян именно после Заграничного похода русской армии 1813 года: «Разве царский деспотизм отсутствовал в России ранее? Куда логичнее было бы свергать монархию, когда французы стояли в Москве!». Но в 1812 году мятеж не случился, прежде всего, потому что коварным британцам в тот момент надо было руками русских победить французов. Эта логика поражает. Следуя ей, свободолюбивые русские офицеры должны были то ли сражаться на два фронта, то ли становится пособниками захватчиков. Разумеется, что люди, которые именовали себя «верными и истинными сынами отечества», не могли принять ни одну из стратегий, навязываемых им гостем из будущего.

Следующую неувязку, «конспиролог» усматривает в необоснованной, на его взгляд, озабоченности декабристов крепостным положением крестьян и самодержавным управлением россиянами. Чего собственно было волноваться? «В то время рабство имело место в общественной жизни практически всех государств». А западные соседи России — монархии Австрии и Пруссии были «такие же абсолютные и неограниченные». Да и во Франции идея республики была дискредитирована ужасами якобинской диктатуры. «Ни в одном государстве мира того времени не было демократии в нашем сегодняшнем его понимании».

Поразительный тезис. Если в западном мире того времени не было демократии в современном смысле, то представителям русского образованного слоя следовало мириться и с крепостным правом в своей стране, и с неограниченной властью самодержца. Следует отметить, что в политическом смысле декабристы никак не ориентировались на абсолютистские режимы Пруссии и Австрии. Вспомним, что в ту пору настоящая Европа начиналась за Рейном (К. Маркс). Их образцами были ограниченные монархии современных им Франции и Англии, а также республиканское устройство США. А «рабство», если под ним понимать юридическое прикрепление крестьян к земле, стало к началу XIX века историческим воспоминанием во многих странах Западной Европы. Во времена декабристов его начали отменять и к востоку от Эльбы. И пример освободителя прусских крестьян барона Штейна (1807 год) всерьез повлиял в частности на декабриста Н.И. Тургенева.

«Историк» Стариков игнорирует подобные соображения и делает вывод: «Желание будущих декабристов изменить государственный строй своей страны после возвращения из Европы в 1815 г. так же иррационально и загадочно, как если бы сталинские капитаны и полковники в 1945 г. захотели установить в СССР законы шариата». Исключив рациональные, с точки зрения интересов российского общества, побуждения декабристов к антиправительственному заговору, автор пытается подсказать читателям из какого конспирологического источника «подул в уши наивных офицеров “свежий ветер перемен”». Для этого он переходит от спекулятивных размышлений на тему: «Кому выгодно?», — к разбору косвенных свидетельств документов.

Прежде всего, мы узнаем, что в голове у декабристов был один ветер. Они были настолько несерьезны, что не сумели выработать единую программу действий. Да и каждый порознь писал чепуху. Ладно бы, безрассудные проекты «бешенного» М.А. Дмитриева-Мамонова. Но и ведущий ум декабристов — П.И. Пестель тоже предлагал в своей «Русской правде» сплошную несуразицу. Чего только стоят его проекты русификации окраин «единой и неразделимой»? А легкомысленный подход к такому сложному вопросу, как освобождение крестьян? Оказывается, «такие мелочи, как сам механизм великого земельного передела, Пестель подробно не описывал». «Отсутствие четко обозначенных правил» являлось залогом гражданской войны «между многомиллионной массой крестьян и тогдашними землевладельцами».

Непонятно почему «историка» Старикова удивляет «буржуазный национализм» автора «Русской правды». В период строительства европейских наций это было ведущее мировоззрение. Или трудно поверить в русский национализм человека с немецкими корнями? Но это как раз неудивительно. В России «инородцы» часто становились заводилами даже черносотенных движений. Утверждение же о том, что Пестель «подробно не описал» механизм земельной реформы свидетельствует лишь о том, что «историк» не читал академическое издание «Русской правды». Можно спорить, был ли незавершенный проект создания фонда общественных земель реализуем на практике. Но факт, что «механизм великого земельного передела» тщательно продумывался Пестелем, сомнению не подлежит.

Противоположный «Русской правде» в плане федерализма и малоземельного освобождения крестьян проект «Конституции» Никиты Муравьева служит аргументом в пользу полной «разрухи в головах» дворянских революционеров: «Вот с такими вопиющими противоречиями в целях и средствах и шли декабристы “на площадь”».

При этом исторический тех