Два года тому назад вышла книга «Авдарма: История села, 1811–2011: Люди. События. Документы. Кишинев, 2011. 344 с.». На ее титульной странице авторы отсутствуют, а в конце, в выходных данных, согласованных с Книжной Палатой Молдовы, они указаны оригинально: автор – Казмалы, Игнат Михайлович. Он же и Федор Иванович Мариноглу представлены также составителями книги. И на этой же странице:

«Авторы: Игнат Михайлович Казмалы.

Федор Иванович Мариноглу».

Мое мнение по поводу ответственных за подготовку и издание данной книги состоит в том, что оба проделали огромную предварительную работу, прежде чем она увидела свет и потому она – их совместное творение и оба имеют полное право быть ее авторами-составителями. Авторами самой идеи проекта под названием «Авдарма» и его реализации.

И. М. Казмалы – человек с военным образованием, но историк по жизни. Его отец – Михаил Михайлович Казмалы – остался круглой сиротой в детстве: родители, брат и сестра умерли от тифа в годы румынской оккупации Советской Молдавии в 1941–1944 гг. (с. 144–145). От смерти его спасла сестра отца, «Ерофейка бабу». Детские дома Комрата и Кишинева, жизнь в семье родного дяди после голода 1946–1947 гг. – таковыми были его детство и юношество. Его сын Игнат Михайлович – солдат Советской Армии, участник войны в Афганистане, где получил два ранения.

Ф. И. Мариноглу – журналист, поэт, общественный деятель Гагаузии, депутат парламента Республики Молдова 12 созыва (1990–1994 гг.). Его мать – Елена Харлампиевна Грек. Это та годовалая Лянка, с которой ее мать Василиса Семеновна выехала в 1915 г. «в Киевский военный госпиталь в надежде застать в живых мужа и показать ему дочь, которую он еще не видел». Попала она на его похороны, когда солдаты готовились опускать в могилу гроб с телом мужа Харлампия Дмитриевича Грека. Оплакивая его, убитая горем мать упустила из виду ребенка, и ее охватил ужас оттого, что она ее потеряла. Но тут «она увидела вдали группу солдат с девочкой на руках. Побежав к ребенку, она зарыдала еще горше, а солдаты успокаивали ее и просили жить с верой в лучшую долю ради дочери» (с. 118).

Авторы книги прошли большую и трудную жизненную школу, служили Советской власти, но и спорили с ней. Постсоветский период их жизни потребовал от них не только заявить о себе, но и адаптироваться к новым жизненным обстоятельствам. Появилась потребность и возможность быть полезным родному селу. Книга «Авдарма» – один из их совместных реализованных проектов. В ней нашла отражение их любовь к близким, односельчанам, родному очагу, впитанная с молоком матери.

Что собой представляет книга? Если посмотреть на ее обложку, то это фолиант темно-синего цвета, на передней части обложки которого выведено краской золотистого цвета название села и годы его существования в Южной Бессарабии (Буджаке) в качестве гагаузского поселения.

Если же ее просто перелистать, то впечатляет красивое внутреннее убранство черно-белыми и цветными фотографиями жителей Авдармы, завораживает панорама села с птичьего полета, окружающая село земля, наполненная жизнью: покрытая зеленой травой, лесными насаждениями, плодовыми деревьями, искусственными водоемами. Все запечатленное в книге – творенья натруженных рук и духовных традиций многих поколений авдарминцев. Величественная Свято-Михайловская церковь села, роспись ее стен, множество икон и церковной утвари; красивые, с оригинальной отделкой жилища и хозяйственные постройки авдарминцев; сельские колодцы с живительной влагой для всего живого в Авдарме, с душой сооруженные и привлекающие взгляд постороннего. И совсем новые постройки Дома культуры, краеведческого музея в центре села. И рядом – стела с указанием на ней важных сведений из истории Авдармы, множество гранитных плит типа надгробий с фамилиями жителей села, участвовавших в войнах, погибших от холеры и голода и т. д. И тут же – красиво и со вкусом сооруженная детская площадка. Прошлое, настоящее и будущее – вместе и рядом. Без прошлого нет настоящего, без настоящего нет будущего Авдармы.

На следующих страницах книги – фотографии раскинувшихся вокруг села садов и виноградников, сельскохозяйственных полей, засеянных зерновыми культурами. Смотришь на все это и думаешь, какие усилия приложены авдарминцы за более чем 200-летний период истории гагаузского села, чтобы покорить засушливый, суховеем обдуваемый, ковылем покрытый кусочек буджакской степи и облагородить его!

Больше всего авдарминцы будут благодарны авторам-составителям за многочисленные фотографии односельчан.

Тех, кто родились более 150 лет назад, жили, трудились, заводили семьи, рожали детей, веселились, боролись с природными катаклизмами и побеждали их. В Буджаке из 10 лет один-два года бывают урожайными, примерно столько же – со средней урожайности, а остальные – недороды или полная гибель урожая. И легко можно подсчитать, сколько лет за 200-летнюю историю села авдарминцы были обеспечены хлебом насущным, а сколько – недоедали, умирали от голода и болезней, теряли детей, но спасались, веруя в Бога и надеясь на лучшую жизнь.

И тех, кто появились на свет в первой четверти XX в. и кому выпало пережить такие муки и страдания, какие и врагу не пожелаешь. А многим из них, очень многим и не суждено было посадить дерево, построить дом и родить детей. Вглядитесь в двух списках авдарминцев: умерших от тифа в 1941–1945 гг. и от голода в 1946–1947 гг. Охватывает ужас: сколько человеческих жизней погублено безжалостным тифом и безжалостной жестокостью нам подобных, которых язык не поворачивается назвать людьми. За 6 лет тифа и голода умерло около 1200 человек (столько смертей задокументировано, но это, оказывается не все умершие!), от 70–80- летних стариков, до только что родившихся. Это 200 человек ежегодно! Как после такой массовой гибели Авдарма выжила? И сумела не только восстановить свой человеческий капитал и приумножить его в 50–80-е гг. прошлого века, но и разрастись, украситься, одним словом расцвести. И прежний ужас уступает место восхищению неистощимой жаждой жизни авдарминцев.

Трагические страницы жителей Авдармы – это не только природные катаклизмы, тиф, холера, другие болезней, но и жестокость общественных и политических явлений XX века: и русско-японская война 1904–1905 гг., и Первая мировая война 1914–1918 гг., и гражданская война в России 1918–1920 гг., и румынская оккупация Бессарабии в 1918–1940 гг., и Вторая мировая война 1939–1945 гг., считающаяся на территории Советского Союза в 1941–1945 гг. Великой Отечественной, и распад СССР в 1991 г. Все они оставили свои рубцы и незаживающие раны на сердце и в душу скорбевших родителей, овдовевших жен, осиротевших детей. Все это отражено в книге фотографиями похоронок, наградами героев военных баталий, короткими известями о пропавших без вести, о могилах односельчан, разбросанных по разным странам, о тяготах немецкого плена и румынских застенков. Документы, фотографии, иллюстрации и незатейливо сопровождающий их текст никого не оставляют равнодушными. Во всем этом – огромная заслуга И. М. Казмалы и Ф. И. Мариноглу, влюбленных в односельчан и в свою малую Родину.

Особо следует остановиться на бедствиях и трагедиях жителей Авдармы, связанных с войной и послевоенным периодом истории села: репрессиями 1940-х годов, госпоставками, голодом, коллективизацией. Они занимают в книге много места. Эти сюжеты из жизни села также широко представлены короткими текстами, фотографиями репрессированных, а также двумя большими списками авдарминцев, умерших от тифа в 1941–1945 гг. и от голода в 1946–1947 гг. Они ужасают, вызывают негодование и одновременно недоумение. За что, скажем, Советская власть невинно наказывала простых людей: арестовывала, сажала в тюрьмы, отправляла на спецпоселения, не пришла вовремя им на помощь в 1946–1947 гг.? Чем вызвана такая ее бесчеловечность, кто за нее ответственен? Была ли она предопределена самой политической системой, ее идеологией или стала проявлением злого умысла людей, наделенных властными полномочиями, либо являвшихся ее винтиками и в качестве таковых ищущих свое «место под солнцем», не останавливаясь перед преступлением по отношению к односельчанам?

Схожие безнравственные проявления в поведения отдельных лиц встретились и мне при написании книг о родном болгарском селе Гюльмяне-Яровом и ставшем мне близким гагаузском селе Гайдаре. В первом из них также как и в Авдарме был житель села (по фамилии Дундер), который в румынское время был караульным, с его именем связано убийство жителя села, он имел отношение к выявлению и аресту румынами односельчан, сотрудничавших с советской властью. И этот человек весной 1945 г. становится председателем сельсовета! Находясь в этой должности, он издевается над людьми, особенно над женщинами, на спины которых взбирался, заставляя их носить себя! Такого же нелюдя мы видим и в Авдарме в лице «командира ястребков» Кысыр Петри (стр. 166, 168). Здесь, как и в Гайдарах, жители села недобрым словом помнят «комсомольцев-ястребков», которые сыграли неблаговидную роль в истории его жителей, особенно в репрессиях 1949 года. Человеческая подлость не зависит от идеологии и политической системы в стране, хотя и используется ею в своих интересах. Как говорится, «в семье не без урода».

Конечно, репрессии советской власти по отношению к бессарабским болгарам и гагаузам в 1940–1941 гг. объяснимы предвоенной обстановкой (проведены накануне нападения немецко-румынских войск на СССР). А с августа 1944 г. по июнь 1949 гг. – условиями военного времени (трудармия в 1944–1945 гг., госпоставки) и политикой ВКП (б) по переводу крестьянских хозяйств на социалистический лад и частнособственническую психологию из владельцев – на «коммуно-общинную». Как говорится, лес рубят – щепки летят! Но возвышенная цель не достигается незаконными и карательными мерами государства, опирающегося на услуги бездуховных и аморальных лиц с низменными наклонностями. Отсюда следует, что виновна во всем репрессивная государственная машина, управляемая на правом берегу Советской Молдавии в 1944–1949 гг. безвольным республиканским руководством, трепетавшим перед И. Сталиным. Именно этим его страхом объясняются многочисленные жертвы 1946–1947 гг. И именно желанием Кишинева угодить вождю народов стали возможными репрессии 1949 г. Говорю обо всем этом, чтобы объяснить истинную причину провала коммунистической идеологии в авторитарном кремлевском исполнении, которая похоронила вместе с Советской властью и Советский Союз.

Но что удивительно. С окончанием страшных своей жестокостью 1940-х годов Авдарма оживает. И как это происходило, авторы-составители снова показывают нам на станицах книги самыми убедительными аргументами: документами, фотографиями односельчан, иллюстрациями авдарминских полей, садов и виноградников, авто- и сельхозмашинами, новыми жилыми домами, социально-культурными учреждениями. Авдарма смогла стать успешной и благополучной и при Советской власти! Есть ли ее заслуга в этом? Да, несомненно, но только тогда, когда она взялась за созидательную работу. Однако, главная заслуга все же принадлежит авдарминцам. Тому их поколению, которое адаптировалось к новым жизненным обстоятельствам, перестроилось психологически и в полной мере использовало трудовые навыки предков, передаваемых из поколения в поколение. Один только пример расцвета Авдармы. Начиная с 1950 г., умиравшее в 1940-х годах село на 1987 г. насчитывало 5300 жителей (стр. 213). Его численность почти в полтора раза превосходила довоенный показатель и в два с половиной раза то, что осталось после голода 1946–1947 гг. и депортации 1949 г.

Авторы-составители отразили все стороны жизни авдарминцев до 2011 г., используя уже известные нам убедительные аргументы: документы, фотографии односельчан, их деяния, красоты местной природы. Школа и учительский коллектив, местная больница и медицинский персонал, спортивная жизнь села и спортсмены и тренеры, дети и воспитатели в детских садах, трудовые коллективы и их руководители – всему нашлось места в книге.

Сделано это как за советский период истории Авдармы, так и за 20 лет независимой Молдовы. И. М. Казмалы и Ф. И. Мариноглу избегают анализа, оценок, сравнений 1950–1990 и 1991–2011 гг., но они приводят цифры, мимо которых внимательный читатель не может пройти. Цифры, заставляющие нас задуматься. Так, во второй половине 1950-х гг. в селе была открыта 8-летняя, а в 1966-м – средняя школа, сделавшая первый выпуск в 1968 г. (стр. 279) В 1987 г. в ней обучалось 877 учеников. Ежегодно в селе рождалось 100–105 детей (стр.213). А на 1. 09. 2011 г. в этой СШ было только 311 учеников. Детский сад посещали 100 детей (стр. 213, 283). В 2001 г. две школы села объединены в одну (стр. 282).

Динамика численности населения Авдармы: 1940–3500 жителей, на 1950 г. – 2060, в начале 1969 г. – 3967, в 1987 – 5300, на конец 1990 –х гг. – 4068 (приведенные цифры взяты из книги: стр. 60, 67, 213, 287). По переписи 2004 г. в Авдарме числилось 3564 человека, из них 438 были гастарбайтерами (Субботина И. Гагаузы: расселение, миграция, адаптация (вторая половина XX – начало XXI вв. – М., 2007. – С. 134). Не давая оценку приведенным цифрам, обращаю внимание на следующее. Если к середине 1950-х гг. четко наметилась тенденция роста населения Авдармы, с 1960-х – социально-экономическое развитие и рост благосостояния жителей села, то после 1991 г. – сокращение населения Авдармы на одну треть и нарастание ухудшения его социально-экономической жизни. Особенно тревожит уход молодежи села. По мнению ученого-демографа «многолетние трудовые миграции гагаузов, постепенно перерастающие в окончательную эмиграцию… создают серьезную угрозу снижения демографического, социального и интеллектуального потенциала гагаузского общества (особенно опасную своими последствиями для малочисленных народов), разрушения этнокультурной идентичности гагаузов». Миграция и эмиграция создают «серьезную опасность «распыления» гагаузского этноса» (Субботина И. Указ. соч. – С.151–152).

Хотелось бы, чтобы взявший в руки эту прекрасно оформленную и содержательно поданную книгу увидел в ней не только судьбы авдарминцев, включенных в ней, но и тех, кто остался «за кадром» в силу того, что ее объем ограничен одним томом, да и многое еще остается неизвестным. Например, судьба первых переселенцев из-за Дуная, которые до того, как попасть в оставленной ногайцами Авдарму не один год, а возможно и не одно десятилетие скитались по Пруто-Днестровскому междуречью в поиске пристанища. Выявление документов продолжаются, знания авторов-составителей о родном селе и его обитателей всех поколений расширяются, и появляется необходимость издания новой книги.

Вот в связи с этим хочу вернуться к дискуссии по поводу ее авторов-составителей И. М. Казмалы и Ф. И. Мариноглу и высказать им некоторые пожелания краеведа, к каковым себя отношу, имея некоторый опыт работы в этой области.

Историки и этнографы с учеными степенями и званиями в большом долгу перед энтузиастами, берущимися за историю болгарских, гагаузских и болгаро-гагаузских сел Одесской области Украины и Республики Молдова. За 15–20 последних лет краеведы-любители издали с два десятка таких книг. Но каждый из них варился в собственном соку и излагал материал, как его понимал и как подсказывали ему сердце и душа любящего свою малую родину человека. Мы обязаны были уже давно дать им методические советы по написанию таких книг.

История села и история жителей села – одна без другой не бывают, они взаимно переплетены. Однако они не идентичны, методика их написания, средства раскрытия содержания различны. Но и отделить одну историю от другой невозможно. Жители села выступают одним из главных факторов в освещения истории села. Сама же его история значительно шире, богаче, проблематичнее, политически и культурно более емкая и разносторонняя научная тема и проблема. Если бы И. М. Казмалы и Ф. И. Мариноглу удалось выявить, собрать и издать весь материал по каждой авдарминской семье, когда-то проживавшей в селе или ныне в нем живущей, то и тогда это не была бы полноценная история Авдармы. Судьбу села, следовательно, и его историю определяют силы, находящиеся за его пределами, а судьба каждой его семьи и каждого сельского жителя складываются в зависимости, прежде всего, от того, как он себя поведет. История села - это объективный процесс во времени и пространстве, субъективный фактор находится в подчиненном положении. История человека, семьи или рода – это история того, как они адаптировались к объективным процессам и общественно-политическим реалиям. Поэтому важно знать и понимать специфику истории села и специфику истории человека, его семьи или всей фамилии и суметь их совместить, не нанося ущерба ни одной из них. Я лишь обозначил некоторые моменты, лежащие в основу написания одной и другой истории, имея в виду высказать некоторые пожелания авторам, которые могут быть им полезны в работе над новой книгой.

Я отношу рецензируемую книгу к авторским, но в ней включены материалы, не принадлежащие И. М. Казмалы и Ф. И. Мариноглу, то есть она наполнена элементами издания составительского. Критическое отношение к таким материалам, возникает в том случае, если они не отвечают концепции книги, либо содержат в себе субъективный взгляд их авторов на некие политические и геополитические процессы, вступающие в противоречие с другими материалами, включенными в данное издание. В таких случаях автор или составитель книги имеет право своими примечаниями или комментариями указать на эти моменты, и тем самым предупредить о них читателя либо высказать свое мнение по ним. Так, на страницах 60–63 книги «Авдарма» помещен на государственном языке справочный текст И. Доменку и В. Нику «Localitatikt Republicii M0ldova. Satul Avdarma». Добросовестный перевод текста Ольгой Саранди занимает 64–67 страницы. Однако статья опубликована в 1999 г. Ее авторы известные личности, не признающие молдавскую этническую идентичность и крайне негативно оценивающие роль Российской империи в истории Пруто-Днестровского междуречья. И это нашло отражение в их материале: они утверждают, что в Авдарме проживали в конце 1990-х гг. 4068 человек, из них 45 человек были румынами (с. 60 и 64). Но так ли это на самом деле? В газете «Слава» от 5 сентября 1987 г. говорится о том, что «в селе дружной семьей живут лица 10 национальностей: гагаузы, болгары, цыгане, узбеки, албанцы, русские, украинцы, молдаване, евреи, белорусы» (с. 213). Румыны не упомянуты. Между 1987 и 1999 годами прошло всего 12 лет. Не верится, что за такое короткое и политически бурное время все молдаване из Авдармы изменили свою идентичность. Авторы-составители должны были обратить внимание на это, и, не вторгаясь в авторский текст, дать свой комментарий.

Такого же подхода требуют и цифры из этого же материала: на 28 июня 1940 г., утверждают авторы, «в селе проживало 3500 человек, из которых 3492 были гагаузы». После августа 1944 г., в результате депортации и «голода, организованного советской властью, в селе оставалось лишь 2060 жителей, включительно 2015 гагаузов» (стр. 67). Не ставя под сомнение сами цифры, и не имея намерения оправдывать советский режим, мы не можем согласиться с тем, что это исключительно его «заслуга». И книга опровергает это. На ее страницах 146–158 помещен список, озаглавленный «Памяти жителей села Авдарма, умерших от тифа. 1941–1945». Первая смерть от тифа в списке отмечена 27 июля 1941 г., последняя – 26 декабря 1945 г. То есть, эпидемия началась при румынах-оккупантах, а прекратилась при советской власти. Ее вины в этой трагедии жителей Авдармы нет. В списке указаны данные о 575 жителей села, умерших от тифа. Почему эту трагедию также надо повесить на Советы и на русских?

В списке жителей села, умерших от голода, включено 562 авдарминца. Общее число людей, умерших от тифа 1941–1945 гг. и голода 1946–1947 гг., составляет 1137 человека из 1432 умерших и погибших в 1940-е годы жителей села. Приведенные цифры дают основание говорить об обоюдной политической ответственности властей Румынии и Советского Союза за указанные людские жертвы в Авдарме.

Лично мне в этой прекрасной книге не хватает переписей населения («Ревизские сказки») Авдармы за 1835, 1850 и 1859 гг. Они и список 1818 г. дают наиболее полно начальный этап формирования населения Авдармы. Авторы-составители знают о них, и, надеюсь, включат в новом издании. Но в селе сохранились так называемые «исповедальные книги», которые велись священниками местной церкви. Это по существу ежегодные переписи жителей села. Если к указанным «Ревизским сказкам» добавить списки жителей из этих книг за 1880, 1900 и 1915 гг., то каждая авдарминская семья получит уникальную возможность составить свое родословное древо.

Хотелось бы посоветовать авторам, не повторить первое издание книги: сколь оно ни хорошее, но известно, что копия всегда хуже оригинала. В этой связи можно рекомендовать им более активно опереться на знания профессиональные историков и этнографов, занимающихся этногенезом и этнической историей бессарабских гагаузов, их этнографией, устным народным творчеством. Не помешает перед началом работы над новым изданием книги получить научную оценку включенных в книгу не авторских текстов и получить профессиональную рекомендацию, что стоит включить в переиздание, а от чего желательно отказаться. Видимо, следует обсудить характер нового издания со специалистами. Может быть, появится желание пригласить к работе над ней научного редактора.

Пожелаем И. М. Казмалы и Ф. И. Мариноглу новых творческих успехов.