Другой вариант предполагает гораздо меньшую степень институционализации. Здесь правитель опирается не столько на структуры, сколько на некую бесформенную массу, которая играет роль и силовой опоры режима, и его политической инфраструктуры.

Второй вариант диктаторы предпочитают, когда не могут положиться на элиты. В таких ситуациях они призывают к себе маргиналов, резко повышают их статус, уровень доходов и формируют тем самым лично им преданную группу, которую затем используют в качестве противовеса институтам и истеблишменту. Самый яркий пример - тонтон-макуты гаитянского диктатора Дювалье-старшего. А ещё можно вспомнить опричников Ивана Грозного или, частично, хунвейбинов Мао Цзедуна эпохи «Культурной революции».

В какой-то момент казалось, что и Путин тоже может пойти по этому пути. Разочаровавшись в закостенелой и не способной на решительные действия государственной бюрократии, сделает ставку на пригожинских головорезов. Судя по его активности, Пригожин на это очень рассчитывал. Помните, в какой-то момент он оборонил фразу о том, что «Вагнеру» необходимо перестать быть просто ЧВК и нужно превратиться в «армию с идеологией»? По своему социальному бэкграунду «вагнеровцы» на эту роль вполне подошли бы. Являясь выходцами из маргинальных групп, они были бы благодарны Пригожину и Путину за социальный лифт, в котором те им разрешили прокатиться. Это не трайбалистская преданность в духе гвардии, набранной из соплеменников, как у арабских диктаторов, а нечто прямо противоположное, однако и этот подход тоже работает.

Судя по резкому ослаблению политических позиций Пригожина, который мы наблюдаем в последние месяцы, пойти по предлагаемому им пути Путин не решился - во всяком случае пока. Как истинный традиционалист, он предпочёл более консервативный сценарий - сделал ставку на бюрократию, пусть даже и неэффективную, и втайне его ненавидящую.

Пригожина, впрочем, он далеко от себя отпускать не стал, поэтому нельзя исключать того, что в какой-то момент страна ещё вернётся к предлагаемому поваром сценарию.

Оригинал