Предисловие

Время перемен - и как нам его пережить?

"Не дай вам Бог жить во времена перемен" - эта максима древнего философа повторяется в последние два десятилетия и к месту, и не к месту, став, по сути, ритуальной формулой, вроде "не суди" или "на здоровье". Над смыслами же ритуалов задумываться не принято. Предполагается, что они хранят в себе чей-то там, опять же, неизвестно, чей именно, но все равно, неоспоримый, "веками накопленный", опыт, являясь одной из версий Абсолютной Истины.

Мы, не задумываясь, осеняем себя крестным знамением, шугаемся от черной кошки - и смотрим очередной выпуск новостей, в котором нам рассказывают, как тяжело жить в эпоху перемен. Мы привычно, и тоже не задумываясь, путаем "тяжело" и "плохо". Мы забываем о том, что перемены, несут с собой не только окончание старого, но и начало нового. А это значит, что перемены ужасны только для тех, у кого заведомо нет будущего, чей путь окончен, а все надежды, мечты, победы остались в прошлом и только в прошлом.

Итак, если перемены - это всегда плохо для нас, то готовы ли мы признать, что у нас нет будущего? Что все самое лучшее в нашей жизни уже было? И ещё: а правда ли, что все перемены прошедших двадцати лет только ухудшали нашу жизнь, не принося взамен ничего хорошего? И, даже если мы чувствуем, что наша жизнь в целом ухудшилась - только ли внешние обстоятельства в этом виноваты? Не отворачиваемся ли мы сами от новых возможностей и новых вершин, которые открыла перед нами Эпоха Перемен?

Конечно, путь в гору всегда труден. Без усилий можно только катиться вниз. Но готовы ли мы весь остаток жизни скользить по наклонной, заранее отказавшись от новых горизонтов? Готовы ли мы видеть в той жизни, которая нам ещё предстоит в будущем только остаток жизни, её огрызок и объедок?

Сегодня все мы - а все мы вместе, в сумме, это и есть Молдова - действительно стоим на пороге больших перемен, поставленные перед неизбежным выбором. Двадцать лет назад история вывела нас на развилку дорог - но нельзя бесконечно стоять на развилке, не зная, куда идти. И нам, всем вместе, и каждому в отдельности, придется выбирать правильное направление.

Это непросто, поскольку речь пойдет об очень сложном и многозначном выборе. И "выбор между ЕС и ТС" - лишь одно из множества измерений этого непростого и неоднозначного поиска своего пути в зыбком, обманчивом, изменчивом и сложном мире. Впрочем, в глубинах этой сложности скрывается предельная простота. Мы ищем верное направление в историческом времени, стараясь не спутать путь в прошлое с путем в будущее. А предлагаемая вам брошюра - по сути, карта местности, по которой нам всем предстоит идти.

ЕС? ТС? О чем, собственно, речь?

Как ни странно, но очень многие, если не большинство, участников дискуссий о выборе между ЕС и ТС крайне смутно представляют себе предметы спора. Поэтому, разберемся, для начала: что именно мы выбираем… и есть у нас выбор вообще?

Европейский союз - это экономическое и политическое объединение ряда европейских государств, окончательно оформленное Маастрихским договором 1992 года. Разумеется, ЕС не был создан в 1992 году одномоментно. Его поэтапное строительство велось, как минимум, начиная со второй половины 40-х годов прошлого века, с Союза угля и стали, и с Брюссельского и Римского договоров.

В чем суть Европейского Союза? Обобщив опыт двух мировых войн, европейские элиты пришли к выводу о том, что масштабные военные конфликты в рамках сложившегося в Европе государственного устройства практически неизбежны. Избежать их повторения возможно только одним способом: выстроив систему отношений, исключающую претензии на единоличное лидерство со стороны любого европейского государства.

Дипломатических усилий и системы международных договоров для этого недостаточно - о чем говорил провальный опыт Лиги Наций. Необходима была устойчивая и разветвленная надгосударственная структура, способная обеспечить баланс интересов очень разных государств, и равномерное развитие всей Европы, как единого целого, мало-помалу сгладив традиционный разрыв между богатыми и бедными европейскими странами. Кроме того, послевоенная Европа столкнулась с тем, что сохранить положение одного из мировых центров - хотя уже, безусловно, не единственного, она может только общими усилиями всех европейских стран.

Для реализации этих идей потребовалось решить, притом, в сжатые сроки, а 40 лет - небольшой срок для столь масштабного проекта, множество задач в разных областях жизни, выстроив принципиально новую систему межгосударственных отношений.

В итоге получилось нечто, не имеющее явных аналогов в известной мировой истории. С некоторой натяжкой пилотным проектом ЕС можно назвать Швейцарскую Конфедерацию - хотя Швейцария, к слову, в ЕС так и не вошла. Однако ни масштабы двух этих проектов, ни их продолжительность во времени несопоставимы.

Итак, что же такое ЕС? По сути, это конфедерация государств, объединенных в рамках, во-первых, общего законодательства, хотя и с местными особенностями в каждой стране и, во-вторых, общей экономической системы со свободным перемещением капиталов и товаров внутри этого союза. Причем, экономическое единство включает в себя не только перемещение собственно товаров, но также и возможность беспрепятственных платежей и переводов, покупку недвижимости, акций компаний и инвестирование по всей территории Евросоюза без каких-либо территориальных ограничений. В итоге, эта конфедерация имеет общую валюту, общий рынок трудовых ресурсов, общую оборонительную доктрину в рамках НАТО - и, по крайней мере, в основных своих чертах - общую идеологию дальнейшего развития.

По большому же счету, ЕС объединяет общая система ценностей, определяемая Копенгагенскими критериями, которым должно удовлетворять любое государство, претендующее на вступление в него. Сюда входят демократические принципы государственного управления, правовое - то есть, включающее в себя эффективную систему сдержек и противовесов ветвей власти, государственное устройство, уважение к гражданским правам и личным свободам, и, что очень важно, конкурентоспособная, технологически развитая рыночная экономика, способная стать органичной частью экономики ЕС. Предполагается также готовность признавать общие правила и стандарты ЕС, включая готовность делегировать органам Евросоюза часть государственного суверенитета.

Будучи конфедерацией именно полномасштабных государств, а не обладающих частичной государственностью субъектов, Евросоюз одновременно имеет черты и международной организации, и единого государства. По одним вопросам решения в нём принимаются институтами ЕС. Но другим - на основе переговоров между государствами-членами. Формально в ЕС состоят сейчас 28 государств, ещё несколько стран претендуют на членство. Причем, слова "несколько" и "формально" появились совсем не случайно: устройство ЕС в полной мере отображает его девиз "согласие в многообразии". Участие в ЕС различных стран очень индивидуально. Так, Великобритания не вошла в зону евро. Не все члены ЕС входят и в Шенгенскую зону, но в то же время в неё входят и страны, не входящие в ЕС. Это наиболее известные, лежащие на поверхности подробности - в действительности их куда больше. Иными словами, даже для стран - членов ЕС членство в Евросоюзе очень индивидуализировано, оно, что называется, сшито "по мерке". Впрочем, продолжая аналогию, правильнее говорить не о костюме, пошитом на заказ, а скорее о конструкции, составленной из стандартных кубиков "Лего", но, вместе с тем, сугубо индивидуальной для каждой из стран-участниц.

Кроме того, для стран, не входящих в ЕС, существует такая форма сотрудничества как Ассоциация. Её условия также разрабатываются индивидуально, в зависимости от того, что именно препятствует прямому вступлению в Евросоюз: несоответствие страны Копенгагенским критериям, её неготовность принять все условия вступления в ЕС, либо, напротив, неготовность ЕС к дальнейшему расширению, в данное время или на данном направлении. Впрочем, в похожих ситуациях тексты договоров также весьма схожи: Евросоюз охотно использует уже имеющиеся в его распоряжении наработки. Так, проекты договоров об Ассоциации с ЕС, разработанные для Украины и для Молдовы действительно во многом совпадают - хотя и далеко не тождественны. Одним словом, ЕС двойствен: он бесконечно далек от унификации в мелочах, но при этом строго унифицирован в важнейших своих чертах, имеющих принципиальное значение.

Договора об Ассоциации с ЕС для стран, не соответствующих в полной мере Копенгагенским критериям (а Молдова и Украина относятся именно к таким странам) обычно построены по принципу обмена. Евросоюз предоставляет таким странам экономические преференции: беспошлинный доступ к некоторым, или даже ко всем рынкам ЕС, доступ к технологиям и к инвестициям в обмен на обязательство проведения политических, экономических, торговых или судебных реформ. Преференции предоставляются поэтапно, по принципу: больше реформ - больше преференций. Конечной целью такого сотрудничества становится соответствие ассоциированной страны Копенгагенским критериям, после чего становится возможен и разговор о вступлении в ЕС. Впрочем, здесь нет никаких гарантий. Само по себе соответствие Копенгагенским критериям - это лишь необходимое, но недостаточное условие для принятия страны в Европейский Союз. Однако, в любом случае подписание Договора об Ассоциации с ЕС является фактором, стимулирующим страну, подписавшую его, к дальнейшему развитию в соответствии с основными принципами и базовыми ценностями Евросоюза.

Разумеется, столь сложная система, какой является Евросоюз, несет на себе груз бесчисленных компромиссов, поддерживает множество дотационных проектов и использует сложные механизмы регулирования, бесконечно далекие от "свободного развития рынка". А поскольку, как известно, компромиссное решение - это решение, не удовлетворяющее ни одну из конфликтующих сторон, то большое число таких факторов неизбежно порождает внутри ЕС и множество внутренних конфликтов. Как следствие, Евросоюз постоянно лихорадит, он все время, по разным поводам, оказывается объектом критики со стороны состоящих в нём стран, различных политических партий и групп населения. В целом - это совершенно нормальная ситуация для такой сложной системы, ещё не оформившейся окончательно - мелкие конфликты говорят лишь о неизбежных кризисах роста. В принципе, в случае очень уж острых противоречий, возможен - и прописан процедурно - даже выход государства-члена ЕС из Евросоюза. Однако, за прошедшие два десятилетия таких прецедентов не было - выгоды от пребывания в ЕС неизменно перевешивали поводы для недовольства. Впрочем, для столь масштабного и сложного проекта как Европейский Союз, двадцать лет - вообще не срок. Можно сказать, что ЕС находится сегодня на самом раннем этапе своего формирования. Это все ещё подвижная, ещё не устоявшаяся структура, переживающая период поисков и экспериментов. И жесткие дискуссии, идущие сегодня внутри Евросоюза - неизбежная, и, к слову, очень продуктивная часть этого процесса. Это именно те споры, в ходе которых рождается истина - а её рождение всегда происходит непросто.

В свою очередь, Таможенный Союз в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), вступление в который часто преподносится противниками сближения с Евросоюзом как возможная для Молдовы альтернатива Ассоциации с ЕС, значительно проще Европейского союза, как по своему устройству, так и по идейному наполнению. Таможенный союз ЕврАзЭС в который в настоящее время входят Белоруссия, Казахстан и России является соглашением между этими странами о единой таможенной территории. Здесь не применяются таможенные пошлины и ограничения экономического характера, за исключением специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер. По отношению к внешним, относительно ТС ЕврАзЭС, партнерам, страны-участники Таможенного союза применяют единые таможенные тарифы и другие меры регулирования. К ТС могут присоединяться и другие страны. Процедура присоединения предполагает достижение консенсуса со всеми странами, уже вступившими в ТС.

Таким образом, Таможенный Союз является качественно иным, по сравнению с Евросоюзом, проектом, что делает бессмысленными прямые сравнения. Кроме того, в отличие от Евросоюза, где важнейшие решения действительно принимаются на основе консенсуса стран-участниц, с правом каждой страны на свое особое мнение и особую позицию по отдельным вопросам, Таможенный Союз является площадкой, где безраздельно господствует Россия. Энергетическая зависимость от России её партнеров по ТС, а также предусмотренные в уставе ТС исключения в виде "специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер" открывают перед Москвой неограниченные возможности прямого и косвенного давления. По сути, Таможенный Союз и был задуман с самого начала как инструмент для закрепления регионального господства России, притом, не только экономического, но и политического. Это достигается путем воздействия на партнеров по ТС с помощью разного рода "пряников" - энергетических субсидий и "кнутов" - таможенных войн, развязываемых Россией по малейшему поводу. В целом, участие в Таможенном Союзе создает для вступивших в него стран крайне серьезные барьеры на пути технологического развития, ограничивая их суверенитет и фактически изолируя от остального мира в рамках "российского лагеря", формируемого по аналогии с "социалистическим лагерем" времен СССР - странами СЭВ.

В наибольшей степени все сказанное касается развития энергетики. Поскольку основным инструментом диктата России в рамках ТС являются монопольные, с учетом отсутствия альтернатив, цены на энергоносители, все попытки получить доступ к неподконтрольным России источникам, предпринимаемые странами, входящими в ТС, немедленно, жестко и всеми блокируются Кремлем.

Суммируя сказанное, приходится признать, что Таможенный Союз реализует неоколониальное господство России над бывшими республиками СССР, превращая их, по сути, в зависимые территории, суверенные лишь формально. Это ограничение суверенитета, оказывается несравненно более значительным, и, что ещё опаснее, куда менее предсказуемым, чем при вступлении в Евросоюз, и, тем более, чем при подписании Соглашения об Ассоциации с ЕС.

Вместе с тем, все это работает только тогда, когда страна, вступившая в ТС полностью зависит от российских поставок и российских рынков. Страны, не находящиеся в такой зависимости, вполне могут присоединяться к ТС с некоторой выгодой для себя, и несколько стран в настоящее время прорабатывают такую возможность. Впрочем, пока это только планы. С присоединением к Таможенному Союзу никто из претендентов особо не спешит, и эта неспешность наводит на мысль о немалой пропагандистской составляющей таких маневров. Похоже на то, что главная их цель - сделать сговорчивее других, более привлекательных для этих стран потенциальных партнеров.

Чтобы ситуация стала яснее - рассмотрим список кандидатов на присоединение к Таможенному Союзу ЕврАзЭс, и то, на какой стадии находятся переговоры.

Кыргызстан находится в состоянии вступления в ТС с 2011 года. Но дальше подписания Меморандума - то есть, по сути, протокола о намерениях - "об углублении взаимодействия" дело пока не пошло. Таджикистан объявил о намерении вступления в ТС в 2012 году - и никаких дальнейших подвижек в сторону Таможенного Союза там пока не наблюдается. Армения в сентябре 2013 объявила о намерении вступить в ТС, в ноябре подписала Меморандум об углублении взаимодействия - и этим пока ограничилась. Впрочем, Армения находится в сложном положении: она абсолютно зависима от энергетических поставок из России, её экономика лежит в руинах , а отношения с соседями, притом, практически со всеми - крайне напряженные. По сути, никакой альтернативы размена своей независимости на российскую "крышу" у Еревана просто нет.

Сирия, а, точнее - режим Башара Асада, объявила о намерении вступить в ТС в октябре 2013 года. Это тоже понятно. В сложившейся ситуации Асад ради сохранения у власти продаст не только суверенитет страны, но и душу - дьяволу, проблема только в том, что потенциальных покупателей ни на то ни на другое почти не осталось. Россия - одна из очень немногочисленных стран, которые можно отнести к друзьям его режима. В Москве вообще любят поддерживать диктаторов - и тоже сталкиваются с трудностями: объектов для любви у Кремля остается все меньше и меньше. Ушли Милошевич, Хуссейн, Каддафи - и трудно сказать, долго ли усидит Асад.

Никем не признаваемые Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье объявили о намерении вступить в ТС соответственно в 2010, 2013 и 2011 годах. Тут тоже все понятно - у них, как и у Асада, уж больно невелик выбор сообществ, куда их готовы принять. Кроме того, все три эти непризнанные страны полностью зависят от российских дотаций, и фактически уже давно находятся под российским внешним управлением. Так что, вступая в ТС, им даже не придется сдавать свой суверенитет. Его у них нет и так.

По сути, это все движения, связанные непосредственно с Таможенным Союзом. Все остальные соглашения имеют к нему лишь отдаленное отношение, и при этом весьма эфемерны. Тем не менее, упомянем и о них. Так, Сербия, не вступая в ТС, в период с 2000 по 2012 год заключила соглашения о режиме свободной торговли с Россией, Белоруссией и Казахстаном по отдельности. Однако ряд документов применяется во временном режиме, поскольку они не ратифицированы до сих пор.

Вьетнам и Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) - регулирующий орган Таможенного союза объявили в сентябре 2012 года о положительном результате предварительных консультаций по вопросу целесообразности заключения соглашения о свободной торговле между Вьетнамом и Таможенным союзом. С тех пор об этом ничего более не слышно.

И уже совсем забавная история вышла с Турцией. Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков в интервью радиостанции «Голос России» заявил, что Россия будет рада, если Турция захочет присоединиться к Таможенному союзу. С ним был солидарен и российский экономист Михаил Хазин, полагающий, что Турция своим вступлением значительно укрепила бы Таможенный союз.

Проблема только в том, что Турция не планирует вступать в ТС ЕврАзЭс. Более того, с 1996 года она состоит в таможенном союзе Европейского Союза! И вот, судя по заявлениям Пескова и Хазина, оказалось, что это не является препятствием для вступления в Таможенный Союз ЕврАзЭс. Такие широкие взгляды несколько противоречат версии, распространяемой пророссийским лобби в республиках бывшего СССР, в которой вступление в ТС и сближение с ЕС преподносятся как взаимоисключающие решения.

Любопытно, что в октябре 2013 года информация о том, что Турция проявляет, якобы, интерес к вступлению в Таможенный союз всплыла вновь. На сей раз об этом сообщил Нурсултан Назарбаев. Анкара никак не отреагировала на это заявление.

Итак, подведем итоги. Европейский союз является реально существующим и динамично развивающимся политическим и экономическим проектом. При этом, Евросоюз переживает начальный период своего развития, он только начинает реализовывать заложенный в него потенциал. Для стран, не входящих в ЕС, уже разработаны различные, весьма разнообразные схемы взаимодействия с Евросоюзом. При этом, любой из вариантов такого взаимодействия открывает перед страной, поставившей себе целью в той или иной форме интегрироваться с ЕС широкие возможности для привлечения инвестиций и технологической модернизации. Однако, в любом случае, такая модернизация - это, безусловно, сложный и растянутый во времени процесс, в ходе которого стране-претенденту предстоит преодолеть большие трудности. Впрочем, как уже было сказано, идти в гору всегда тяжело.

В свою очередь, Таможенный Союз ЕврАзЭс является проектом скорее пропагандистским, чем экономическим, и скорее виртуальным, чем реальным. Анализ документов ТС ЕврАзЭс и сложившейся практики его работы, приводит к выводу о том, что действительной целью Таможенного Союза является закрепление республик бывшего СССР в зоне российского влияния, блокирование их экономического и социального развития и превращение этих стран в ресурсные придатки России, обладающие крайне ограниченным суверенитетом. При этом, Россия, в свою очередь, сама является ресурсным придатком технологически развитых стран. Феномен современной российской государственности будет рассмотрен подробнее в последующих главах.

Европейский Союз и Россия

Приступая к рассмотрению фобий и мифов, сложившихся вокруг подписания Молдовой Договора об Ассоциации с ЕС, необходимо, прежде всего, сделать несколько замечаний общего характера. Сегодня основным, а практически - единственным противником сближения бывших советских республик с Евросоюзом выступает Россия, которая уже много лет ведет на этом направлении полномасштабную информационную и экономическую войну. Это означает, что выступая в поддержку сближения с ЕС, мы неизбежно столкнемся с российским сопротивлением, а значит - и с необходимостью ясного понимания тех мотивов, которые движут при этом Россией.

Сама по себе констатация факта ведения Россией такой войны не несет никакой моральной оценки. Ведя такую войну - как информационную, так и экономическую, а временами предпринимая и прямые военные действия, направленные, в конечном итоге, против сближения бывших советских республик с Евросоюзом, нынешние российские элиты защищают и укрепляют собственное жизненное пространство. Такова объективная реальность - и это тот самый случай, когда поговорка "ничего личного - только бизнес" исчерпывающе описывает ситуацию. Нам важно понять наше место в этом противостоянии, а для этого необходимо понимать мотивы, которые движут Евросоюзом, стремящимся к расширению, с одной стороны, и Россией, всеми силами этому расширению препятствующей - с другой.

Нынешняя российская власть целиком и полностью является продуктом крушения предыдущего государства - Советского Союза. Этот факт легко прослеживается поэтапно - начиная от полного одобрения Верховным Советом РСФСР Беловежских соглашений, и далее, вплоть до осуществления Ельциным операции "преемник", важнейшей составляющей которой были гарантии для сложившейся в начале 90-х новой элиты. Притом, речь шла о гарантиях не только личной безопасности для её ключевых фигур, но и сохранения их привилегированного положения.

Однако, по причинам объективного характера, полноценного государства в России так и не сложилось. Государство, как известно, предполагает определенную идеологию организации общества, соответствующую той или иной экономической формации. Но в России протяжении двух десятилетий царила неопределенность. Здесь шла борьба между капиталистической и политарной моделями развития. Хотя политарная модель и одержала победу, сама она также претерпела в ходе этой борьбы значительные изменения, многое переняв от своих противников. В итоге, на месте рухнувшего государства сложилась «корпорация Россия». Её главным узлом является «команда», связанная личными бизнес-интересами, а также совместными пятнами в биографиях. По сути, перед нами классическая «бизнес-модель» корпоративного управления в совершенно чистом, ничем не замутненном виде.

Итак, российское государство работает по модели частной корпорации, главная цель которой - конвертация внутренних, корпоративных ресурсов в "реальные" деньги, то есть, в деньги, выведенные во внешний мир, за пределы Корпорации РФ. Именно и только этой задаче и подчинена вся политика России, как внутренняя, так и внешняя. Население страны трактуется при этом как «персонал компании». Понятия "граждан" нет как такового. Есть «премиальный класс», то есть получатели различных бонусов и остальной персонал. При этом, «команда» в тактических целях симулирует любые формы легитимности и любые государственные институты, но не придает им ни малейшего значения, поскольку реальное управление осуществляется поверх любых правил, диктуемых этими формами.

Перед российской власть стояла задача обеспечить устойчивость сложившейся в стране корпоративно-государственной системы, опираясь на имеющиеся ресурсы. И, надо признать, что эта задача за последние 15 лет ею была успешно решена.

Корпоративная система, описанная выше, непрерывно воспроизводит в обществе три вектора силы: высокий уровень неравенства, угрозу насилия и угрозу катастрофы. Именно на эти - и только на эти три ресурса она и могла опираться в поисках точки равновесия. Именно они и являются её "духовными скрепами".

Устойчивость такой системы достигается путем формирования у большей части рядового персонала корпорации типично сектантского сознания. Как известно, любая секта управляется, прежде всего, страхами, проецируемыми в сознание рядовых сектантов: начиная от ожидания апокалипсиса и заканчивая угрозой кары за грехи, в диапазоне от изгнания из сообщества до снижения статуса внутри него и жестокого наказания. Право лидирующей группы вершить суд над рядовыми членами секты закрепляется демонстративным неравенством, как правовым, так и имущественным, что также является принципиально важным моментом. Формированию такого типа сознания на уровне государства и общества в целом очень способствует всеобщая клерикализация жизни. Однако любая классическая религия играет здесь лишь вспомогательную роль, проводя своего рода "артподготовку" в ходе которой уничтожаются очаги сопротивления, и расчищается плацдарм для наступления главных, корпоративных сил.

Все это создает особую форму "слабости как силы", в основе которой лежит признание большей частью общества прямой связи между лидером секты и высшей мистической инстанцией, осуществляющей борьбу с Мировым Злом. Политическая мифология современной России полностью соответствует этой схеме. Согласно ей, Россия "спаслась" в ходе крушения СССР, затем была "изгнана" - то есть, отторгнута миром, которым овладело вселенское Зло, и "избрана" для выполнения миссии по очищению мира, что предполагает его завоевание. Однако завоевание - дело будущего, а пока Россия находится в состоянии осады и обороны от наступающего Зла, овладевшего миром, в котором утрачены всякие духовные ценности. Её спасение связано с лидером секты и без него невозможно.

В наши дни, по итогам трех сроков Путина, Россия подошла к ключевому моменту: в активную жизнь вошло новое поколение, изначально выросшее внутри «бизнес-секты Россия». Это означает качественный скачок: секта смогла успешно воспроизвестись, вырастив новую смену. Следующий шаг в этом развитии - экспорт себя в окружающий мир, и это вполне стандартная для такого рода сообществ ситуация. Нестандартны в данном случае только масштабы и возможности секты.

При этом, никакого выбора у секты нет. Нет даже в том случае, если её лидеры осознают опасность экспансии, могущей натолкнуться на ответное сопротивление. Секта просто не может замкнуться в себе и отказаться от мобилизующей её миссионерской деятельности. Отказ породит брожение в виде различных толкований основного мифа, что напрямую угрожает положению лидера и его команды. Такое брожение, собственно говоря, и происходило в России в течение последних лет, когда в среде русских националистов стали нарастать антипутинские настроения. Зато аннексия Крыма сплотила российское общество - вчерашние оппоненты власти стали её горячими сторонниками. Таким образом, все новые и новые авантюры, направленные на включение в свою орбиту слабых частей окружающего мира, неспособных дать жесткий отпор, являются, по сути, единственным способом выживания для той системы, которая была создана Владимиром Путиным и его командой. Это и объясняет то упорство, порой кажущееся просто необъяснимым с экономической, политической - словом, с любой рациональной на первый взгляд точки зрения, с которым Россия препятствует сближению с Евросоюзом сопредельных с ней стран. Вдумчивый анализ ситуации обнаруживает, что поведения России как раз абсолютно рационально. Сближение с ЕС сопредельных с Россией стран действительно несет в себе смертельную опасность для российской модели развития. Оно создает привлекательную альтернативу - и тем самым лишает Россию поля для миссионерской деятельности, жизненно важного для её внутренней стабильности. В то же время сегодня, опираясь на экспансионистские лозунги и играя на ностальгии по СССР, Россия получила очень устойчивый к внешним воздействиям сплав сектантства и политаризма внутри страны. Едва ли он может быть поколеблен изнутри - оппозиция ему слишком малочисленна и абсолютно бессильна.

Немаловажно здесь и то, что нынешняя российская государственность, будучи продуктом распада Российской Империи и Советского Союза полностью сохраняет идеологическую преемственность по отношению к ним. Все черты современной России абсолютно эволюционны, а их происхождение легко прослеживается. Легко предсказуема и их дальнейшая эволюция, отнюдь не сулящая соседям России спокойной и мирной жизни.

Что же касается именно пропаганды, направленной против "загнивающего Запада" то у неё в России очень и очень длинная история. Отдельные идеологические конструкции остаются неизменными ещё со времен Екатерины Второй. Как следствие, большинство россиян, подвергавшихся в течение всей жизни, поколение за поколением, воздействию антизападной пропаганды, а в последние пятнадцать лет - ещё и психологической обработке в рамках технологии тоталитарных сект, фактически введены в хроническое неадекватное состояние. Они, в значительной степени, лишены способности к объективному восприятию реальности. Кроме того, в их сознание внедрен огромный массив ложных фактов, выдуманных от начала до конца, и не имеющих к реальности вообще никакого отношения. Добавьте к этому множество предвзятых интерпретаций, целые горы лжи, сдобренные горсткой хотя и правдивых, но искаженно толкуемых фактов, и станет понятна вся сложность противостояния российской идеологической экспансии.

Из опыта работы с сектами - а российский агитпроп, как уже было сказано, оперирует именно сектантскими конструкциями, хорошо известно, что гораздо проще не допустить вербовки сектантами новых членов, проводя превентивную разъяснительную работу, чем вырывать из секты людей, уже подвергнувшихся в ней идеологической обработке. Именно по этой причине любое промедление в организации эффективной контрпропаганды, всегда работало, работает и будет работать в пользу сектантов. В нашем случае оно неизбежно будет разворачивать Молдову в исторический тупик, каковым является изоляция от окружающего мира на периферии сферы влияния милленаристской коммерческой секты, организованной с целью извлечения прибыли узким кругом лиц.

И ещё об одной существенной детали необходимо сказать в этой главе.

Излюбленным приемом всех сектантов является работа с маргинальными группами общества. Именно они, в силу своей социальной незащищенности, порождающей чувство беззащитности и обиды, наиболее податливы пропаганде, построенной на ощущении постоянной угрозы. В Молдове таких групп оказались слишком много - и их число продолжает расти. Помимо русскоязычного населения в их число, шаг за шагом вошли гагаузы, пенсионеры, сельское население…. Разумеется, далеко не все представители этих групп разделяют алармистскую мифологию "государства-корпорации". Однако все эти группы уже сегодня являются благоприятнейшей средой для формирования в Молдове антиевропейской пятой колонны - и потому работа с ними должна стать предметом особого внимания.

Экономическая сторона Ассоциации с ЕС, и Таможенный союз, как её альтернатива

Рассмотрим теперь наиболее распространенные аргументы противников сближения с Евросоюзом, относящиеся к сфере экономики. Самое расхожее утверждение сводится к тому, что подписание (естественно, и реализация) договора об Ассоциации с ЕС ставит крест на нынешних отношениях Молдовы с Россией.

Скажу сразу - ни юридических, ни экономических обоснований этого утверждения просто не существует. Ни договор об Ассоциации с ЕС, ни какие-либо другие документы, подписанные между Молдовой и Евросоюзом, либо с отдельными странами, входящими в ЕС, ни прямо, ни косвенно не запрещают Молдове торговать с Россией, не требуют введения между Молдовой и Россией визового режима, и вообще, не препятствуют никаким способом развитию молдо-российских отношений.

То же самое можно сказать и о действующих в настоящее время молдо-российских договорах. В случае гипотетического вступления Молдовы в Таможенный Союз ЕврАзЭс определенные трудности действительно возникают, но все они могут быть учтены на этапе проработки условий вступления и успешно разрешены - вспомним об исключениях, предусмотренных уставом ТС. Итак, для одновременной реализации сотрудничества Молдовы с Россией - вплоть до вступления в ТС и Ассоциации с Евросоюзом необходимо только одно - добрая воля всех участников. Ничего другого не требуется. Однако именно здесь нас и ожидают серьезные трудности.

Европейский Союз не препятствует сближению Молдовы с Россией. За последние 20 лет его структуры ни разу не предпринимали в этом направлении никаких шагов, ни явных, ни косвенных. Зато Россия всеми способами препятствовала, и по сей день препятствует сближению бывших республик СССР с любыми международными структурами или сопредельными государствами, поскольку такое сближение означает снижение российского влияния. И чем больше ожидаемое снижение влияния - тем жестче сопротивление России. Таким образом, существует практически стопроцентная вероятность того, что по мере сближения Молдовы с ЕС Россия будет предпринимать по отношению к Молдове разного рода репрессивные меры: произвольно повышать цены на энергоносители, высылать из России молдавских гастарбайтеров, вести таможенные войны вводя запреты на ввоз молдавских товаров и обострять ситуацию в Приднестровье. Все это уже случалось, и не раз, так что репрессии в отместку за выход из-под российского влияния можно считать предрешенными и неизбежными.

Очевидно, что ничего хорошего российские репрессии гражданам Молдовы не принесут. Однако налицо несомненный шантаж. Возникает вопрос: насколько продуктивно уступать шантажу? Ведь аппетиты всякого шантажиста, почувствовавшего, что жертва шаг за шагом сдает позиции, неизбежно растут. И даже если этого не произойдет, если Россия удовлетворится тем, что сохранит свою нынешнюю степень влияния в Молдове - какое будущее это означает для всех нас? На что мы можем рассчитывать, уступив требованию самоизоляции от ЕС и сделав ставку только на сотрудничество с Россией?

Чтобы оценить ситуацию предметно, нам придется обратиться к цифрам молдавского импорта и экспорта - все они вполне доступны в открытых источниках. Итак, в 2013 году экономические агенты Молдовы экспортировали товаров на $2,399 млрд., что на 11% больше 2012 г. Однако собственно молдавской продукции было экспортировано лишь на сумму $1,617 млрд. - здесь рост объемов составил 16,4%. Реэкспорт составил $782 млн.

Из общей суммы экспорта в страны ЕС ушло товаров на $1,14 млрд., что составило 47,5% от общего объема. Рост экспорта в страны ЕС по сравнению с 2012 годом составил 12,5%. В СНГ, включая Россию, было поставлено товаров на $924 млн. (38,5%), падение объемов по сравнению с 2012 годом составило 0,4%. Оставшиеся 14% экспорта ушли в страны не входящие ни в ЕС, ни в СНГ. Собственно в Россию ушло товаров на $632 млн. (26,3% ), падение спроса по сравнению с 2012 годом составило 3,5