В начальный период Великой Отечественной войны в течении полутора месяцев (к 13 августа 1941 г.) румынские войска оккупировали Приднестровье и юго-западную часть Украины, получившую название Транснистрия («Заднестровье»). Согласно германско-румынскому соглашению в Бендерах от 30 августа 1941 г. территория между реками Днестром и Бугом общей площадью 42 тыс. кв. км передавалась Румынии в качестве вознаграждения за ее участие в войне с СССР. В Транснистрию вошли левобережные районы Молдавии (территория существовавшей до 1940 г. Молдавской АССР в составе УССР), Одесская область и часть территории Николаевской и Винницкой областей; из 2, 2 млн. жителей подавляющую часть (около 75%) составляли украинцы и русские. Церковная жизнь в советский период здесь, как и везде в СССР, оказалась почти полностью уничтожена. Из 891 церкви, существовавшей на территории между Бугом и Днестром в 1917 г., к июлю 1941 г. 363 были закрыты, 269 – частично разрушены, 258 – разрушены полностью, и только одна действовала. Для возрождения церковной жизни в «Заднестровье» имелись гораздо лучшие возможности, чем в немецком рейхскомиссариате «Украина». Организацию религиозной деятельности на территории между Днестром и Бугом взяла на себя Румынская Церковь, распространившая на них без согласования с Московским Патриархатом свою юрисдикцию, хотя ее Священный Синод и выражал некоторые сомнения в каноничности этой акции.

Уже в первом указе от 19 августа 1941 г., которым правительство маршала И. Антонеску регулировало отношения в Транснистрии, была отмечена необходимость открытия закрытых при коммунистах церквей и «возвращении населения в христианство». А в законе от 15 июня 1943 г. исповедание религии объявлялось свободным для всякого человека. Антонеску начал активно поддерживать Православную Церковь, рассчитывая использовать ее в качестве средства румынизации славянского населения, чтобы в будущем полностью включить новые области в румынское государство. С этой целью румынский язык вводился в качестве официального и обязательного для изучения в школах, вывешивались указатели с румынскими названиями улиц и городов, на занятые земли направлялись переселенцы, а Православная Церковь Румынии должна была, проповедуя Евангелие, действовать в румынском духе. При этом она рассматривалась как противовес Русскому Православию, считавшемуся «величайшей панславянской опасностью».

В бухарестских газетах в конце лета – начале осени 1941 г. писали, что Румынская Церковь должна чувствовать себя призванной снова пробудить православный христианский дух на Востоке и в этой связи имеет большие миссионерские обязанности и ответственность перед историей. В окружении Румынского Патриарха Никодима (Мунтяну) также существовали честолюбивые замыслы. Как вспоминал 6 апреля 1945 г. сам Патриарх в беседе с епископом Кировоградским Сергием (Лариным), «некоторые лица говорили, надо крестить снова Русь, а я их спрашивал: а где апостолы? надо восстанавливать церковь на Руси, а где исповедники? а где мученики? да и средства надо найти. У нас есть лишь хорошие коммерсанты. Один епископ много писал по этим вопросам в период оккупации, а теперь ему стыдно и он старается реабилитировать себя, да только ему плохо удается это». По словам Патриарха, он, якобы, категорически отказался поехать в Одессу и на месте принять участие в пропаганде «румынского» Православия: «Ведь, приехав в Одессу, надо что-нибудь сказать, а что я скажу, кроме того, что Одесса все равно будет русской». Однако, как минимум, в течение первого года оккупации Патриарх Никодим явно сочувствовал утопическим планам быстрой «румынизации» Православия в Транснистрии.

Назначенный 19 августа в качестве румынского губернатора провинции профессор Г. Алексяну наградил немецкого капитана, который по своей инициативе открыл собор в Тирасполе (превращенный в 1930-е гг. в склад для хранения зерна), а позднее лично возглавил Пасхальный крестный ход 1942 г. в Одессе (оккупированной 16 октября 1941 г.). Военное духовенство и офицеры румынской армии также активно способствовали открытию храмов. Так, по свидетельству командира одного румынского горного полка их полковой священник освятил на Украине около 200 православных храмов (что, вероятно, было преувеличением) и окрестил свыше 4 тыс. детей.

Впрочем, значительная часть церквей в Транснистрии, как и на других украинских землях, была открыта самостоятельно местным населением и уцелевшими от репрессий священниками. Об этом, как и о румынской помощи, в частности говорится в сообщении полиции безопасности и СД от 1 октября 1941 г. В нем идет речь об округе г. Ананьева, где с 1935 г. отсутствовали богослужения: «Непосредственно после вступления германских войск были снова открыты церкви и два имеющихся священника начали в трех сохранившихся храмах свою деятельность… Вскоре откроется четвертая церковь. До настоящего времени оба священника крестили в Ананьевском округе около 600 детей в возрасте до 8 лет… С румынской стороны уже проявлена забота, чтобы церкви в Транснистрии были снабжены необходимым церковным инвентарем из Румынии. Доставка этих предметов была ускоренно проведена по указанию префекта. Правда, общины должны оплачивать предоставленные им вещи» (всего в Ананьевском округе в период оккупации действовали 44 православные церкви).

В другом подобном сообщении от 14 октября 1941 г. сообщалось, что румыны развернули особенно сильную пропаганду в церковном отношении, преследуя цель произвести впечатление на население, причем в первых богослужениях демонстративно участвовали высшие румынские офицеры. Во многих местах проходившие румынские войска силами военных священников сооружали временные церкви и совершали богослужения. Жителям областей западнее Буга (то есть уже за границами Транснистрии) было объявлено, что румынская сторона берет на себя заботу об организации Церкви, и в необходимых случаях требуемые священники будут командированы из Бессарабии.

Еще в одном сообщении полиции безопасности и СД от 31 октября 1941 г. отмечалось: «Исходя из того, что большевистское господство с государственно проводимой безбожной политикой не смогло серьезно поколебать религиозное чувство населения, и его приверженность Греко-Православной Церкви все еще прочно укоренена, румынская сторона собирается вести антикоммунистическую пропаганду и мировоззренческое воспитание через Церковь. Румынская Православная Церковь хочет командировать в новые области необходимое число священников. Там временем также создано новое Тираспольское епископство. Его главой назначен бывший румынский военный епископ Антал».

В первые недели оккупации церковные службы в Транснистрии пользовались огромной популярностью: прихожане удовлетворяли «отложенные» при советской власти религиозные потребности - женатые по гражданскому обряду супруги венчались в церкви, отцы и матери активно крестили детей. Однако румынские власти хотели не просто возродить Православие в Транснистрии, но и поставить его под свой контроль, ликвидировав религиозное (и, следовательно, политическое) влияние «московского Православия». В середине августа 1941 г. немцы зафиксировали случаи насильственного перекрещивания украинских детей румынскими капелланами.

В сентябре 1941 г. Румынская Патриархия по решению Священного Синода направила в Транснистрию Православную Миссию (Misiunea Ortodoxa Romana) с центром местопребывания сначала в Тирасполе, а потом в Одессе. Задача Миссии, на содержание которой Патриарх и румынское правительство выделили крупные субсидии, состояла в жестком контроле и руководстве религиозной деятельностью и назначении священников на вакантные места. Этим обеспечивались руководящие позиции румынского духовенства в церковной жизни края. И. Антонеску лично давал указания, как вести миссионерскую деятельность в Транснистрии и как подбирать кадры миссионеров. Не случайно они рассматривали себя как силу, которая постепенно должна была организовать церковную жизнь по всей России.

Первым начальником Миссии и администратором (управляющим) Одесской епархии был назначен декан богословского факультета Бухарестского университета архимандрит Юлий (Скрибан), еще со времен Первой мировой войны известный своими германофильскими настроениями. Уже в августе Священный Синод по согласованию с Министерством по делам религии поручил ему совместно с Генеральным штабом начать организацию Православия на Украине, в первую очередь для румынского населения (под которым имелись в виду молдаване). Деятельность Украинских автономной (связанной с Московским Патриархатом) и автокефальной Церквей в Транснистрии не допускалась, что нередко вызывало недовольство местных жителей.

Большинство руководителей Миссии приехали из Бухареста. В частности, оттуда прибыли начальник Миссии, оба его заместителя – архимандриты Антим (Ника) и Антоний (Харгел), секретарь Миссии Василий Паша, секретарь по особым вопросам Григорий Ордеану и диакон Миссии Флореа Лавру. Функции инспекторов выполняли священники Феодор Рудиев, Грозу (оба из Кишинева) и Попович (из Балты). Шефом бюро Миссии являлся Флореску из Ясс, а вспомогательным миссионером – Максим Пугачев из Измаила (в марте 1942 г.). В Одессе также находилось дирекция культуры (Serviciu Cultelor) при губернаторе Транснистрии во главе с Траяном Херсени, в ведении которой были и религиозные дела.

Масштабы церковного возрождения в Транснистрии примерно соответствовали тем, которые происходили в соседнем рейхскомиссариате «Украина». Первоначально главной проблемой являлась острая нехватка духовенства. К уцелевшим местным священнослужителям Миссия подходила очень осторожно. Так, к весне 1942 г. из сохранившихся 150 русских и украинских клириков были утверждены лишь 19 священников, 3 диакона и 8 псаломщиков. Значительная часть не могла быть утверждена из-за недостатка образования, принадлежности к обновленцам, так называемому липковскому расколу (самосвятам) или отречения в прошлом от веры. Обновленцев, имевших рукоположение от законных епископов, принимали в общение через покаяние. Вопрос же о принятии «липковцев» и отрекавшихся ранее от веры еще находился на рассмотрении Свящ. Синода. Учитывая острую нехватку священнослужителей, Синод в середине 1942 г. распорядился рукополагать имеющих необходимое образование русских и украинских мирян. Но славянские священники, которым пришлось служить в Транснистрии, впоследствии свидетельствовали, что члены Миссии подозревали их в русофильстве, а получение должности требовало преодоления многочисленных искусственных препятствий.

Прибывшие в «Заднестровье» из Румынии и Бессарабии священники, делились на две части: миссионеры, по определенному плану объезжавшие несколько десятков населенных пунктов, которых весной 1942 г. насчитывалось 89 и назначенные на более продолжительное время настоятели приходов, общим числом около 70. Первоначально в большинстве случаев это были священники, присланные на шестимесячный срок из Кишиневского митрополичьего округа, где значительная часть населения знала русский язык. Управлявший округом Владыка Ефрем рекомендовал своим священникам именно полугодовую службу в Транснистрии, лишь холостые и овдовевшие могли служить несколько дольше (о своей деятельности они должны были посылать отчетные доклады в Епархиальную канцелярию). Это соответствовало церковной политике румынских властей, препятствовавших установлению тесных контактов духовенства с населением юго-западной Украины. Если служивший в храме священник не знал русского, то богослужение нередко проводилось на двух языках – румынском и церковнославянском, а произносившаяся затем по-румынски проповедь переводилась на русский.

Несколько знавших русский язык бессарабских священнослужителей были назначены благочинными. Так, например, священник Чакир в сентябре 1942 г. был направлен в качестве благочинного церквей Краснянского района и после возвращения получил повышение по службе, став секретарем Кишиневской Духовной консистории. Упоминавшийся архимандрит Варлаам (в миру Владимир Мисаилович Кирица), бывший в 1940 г. благочинным церквей и монастырей Хотинской епархии, с февраля 1942 г. служил миссионером-благочинным Бершадского района Винницкой области, издавал там на румынском и русском языках газету «Воскресенье», учебник на румынском языке для украинского населения, а также создал в г. Бершад общество «Румыны с Буга». В апреле 1942 г. архим. Варлаам провел совещание священников своего благочиния, на котором заявил, «что румыны пришли на Украину не с целью завоевания, а с целью помочь украинскому народу освободиться от большевизма, он также говорил, что румыны являются родными братьями украинского народа». С октября 1942 г. по июнь 1943 г. о. Варлаам служил настоятелем Свято-Пантелеимоновского монастыря в Одессе и благочинный одесских церквей и монастырей (в июне 1943 г. он выехал в Румынию, а в конце 1944 г. возвратился в Молдавскую ССР).

Отец архим. Варлаама – священник Мисаил Кирица в ноябре 1941 г. был назначен служить в Свято-Ильинский монастырь Одессы. Он также выполнял обязанности переводчика – переводил с румынского на русский проповеди, в том числе начальника Миссии архим. Юлия (Скрибана), и публиковал статьи в издававшихся в оккупированном городе газетах «Одесса» и «Одесская газета». В июле 1942 г. по случаю выхода сотого номера «Одесской газеты» о. Мисаил прислал в редакцию поздравительное письмо, в котором писал: «…привет этой поистине православной, по преимуществу газете, отстаивающей интересы здоровой жизненной политики, освобожденного от ига большевизма русского народа и проповедующей устои христианской жизни».

Чтобы побудить румынских и молдавских священнослужителей к миссионерской деятельности на Востоке правительство предоставляло им разнообразные льготы. Согласившимся ехать на Украину выдавали тройное жалование, промтоварный и продовольственный пайки, кроме того за миссионерами сохранялись доходы по их прежним приходам. Служившие в Транснистрии румынские священники в среднем получали по 600 оккупационных марок в месяц, а местные: русские, украинские и молдавские – только 200.

Однако только молдавским общинам было более или менее легко принять присланных в заднестровские области священников в своих приходах. Помимо языкового барьера и сохранения другой религиозной традиции население Транснистрии, в том числе и молдавское, не имело в отличие от бессарабских жителей двадцатилетнего опыта общения с румынским духовенством. Оно было шокировано даже внешним видом священников из Румынии. «Не те священники», - говорили крестьяне, глядя на лакированные штиблеты и мягкие шляпы.

В отчете о деятельности Православной Миссии в Транснистрии с 1 апреля по 30 июня 1942 г., составленном заместителем начальника Миссии архим. Антимом (Никой), отмечались недостаток священников, количество которых следовало увеличить в четыре раза, массовое крещение жителями детей и большое количество венчаний. Архимандрит выражал сожаление, что при свободе всех вероисповеданий, в деревнях, где нет священников, развивается сектанство; в то же время Миссию осаждали делегации приходов, приезжавшие не только из Транснистрии, но и из-за Буга, с просьбой прислать священников. Отец Антим также указывал, что румынские власти в ряде мест начали выделять землю для Церкви, по 5-10 гектаров на храм.

Признанным центром религиозной жизни «Заднестровья» стала Одесса. 6 декабря 1941 г. здесь была открыта не действовавшая 24 года церковь Свято-Ильинской обители на Пушкинской ул. Она стала временным кафедральным храмом, который освятил приехавший из Бухареста архиепископ. 1 марта 1942 г. была освящена вновь открытая церковь свт. Пантелеимона Одесского Пантелеимоновского монастыря, 8 марта – архим. Антимом освящен храм в районе Кривой Балки, а 14 марта передана верующим уже пятнадцатая церковь в городе – храм св. Михаила, перестроенный в 1930-е гг. под клуб. Еще несколько церквей ремонтировалось под руководством епархиального архитектора Мирошниченко и инженера Егорова, ставших членами Православной Миссии.

При этом порой оказывалась финансовая поддержка со стороны гражданских властей. Так, например, бургомистр Одессы весной 1943 г. выделил около 5 тыс. марок на восстановление нового кафедрального храма Рождества Христова, а затем снизил расходы на его реставрацию еще на 11 тыс. марок. Впрочем, большинство необходимых для ремонта и строительства новых церквей значительных средств собиралось с населения, иногда насильственным образом. Кроме того, губернаторство Транснистрии предоставляло прихожанам специальные кредиты с обязательством вернуть их после открытия храмов. Всего в 1941-1943 гг. в «Заднестровье» были отремонтированы 474 церкви; кроме того, открылись 119 молельных домов. В ремонте 19 храмов участвовали румынские солдаты, одну из православных церквей отремонтировали немецкие солдаты.

В 1942 г. начались богослужения в нижнем храме Успенского собора на Преображенской улице (занятого в советской время под архив), а в 1943 г. был восстановлен сильно пострадавший от военных действий верхний храм. В мае 1943 г. возобновились службы в восстановленном соборе Вознесения Господня и т.д. Весной 1942 г. в Одесском округе уже служили 45 православных священников, три диакона и 11 псаломщиков. В этом году специальная комиссия разделила районы Одессы на приходы. За весь период оккупации в городе было открыто 4 монастыря и более 30 православных церквей, а в Одесском округе – 45 храмов. В их число входила одна греческая церковь, о которой известно лишь, что 23 марта 1942 г. в ней состоялся духовный концерт в пользу бедных жителей Одессы.

Горожане переполняли действующие храмы. Об этом хорошо свидетельствует письмо из Одессы за границу одного из вернувшихся в город старых русских эмигрантов от января 1942 г.: «Русский народ жив, жива и его душа. Одесса – чуть ли не интернациональный город по своему населению, славилась прежде «одесской специфичностью»… Казалось бы для «души» места уже нет, а получается что-то совсем обратное: в праздники все подступы к церквам и соборам запружены толпой с обнаженными головами (несмотря на страшный холод). Состав молящихся: и молодые и старые, и первых, пожалуй, еще больше… Тишина все время; служба поразительная; даже дети, десятками приносимые для крещения, - и те захвачены торжественной тишиной и молчат. Здесь, мой друг, можно молиться и будешь молиться, если даже и не хочешь. И все это в Одессе, чуть ли не в Содоме, по нашим прежним представлениям! Службы, конечно, на русском языке [т.е. на церковно-славянском, а не на румынском и не на украинском]».

С целью пополнить кадры духовенства 30 ноября 1942 г. в Дубоссарах была основана Духовная семинария с 80 учащимися под руководством ректора Д. Христеску. На нее возлагалась задача румынизации церковной жизни Юго-Запада Украины, поэтому занятия проводились на румынском языке. В Одессе в январе 1943 г. начала работу вторая после Дубоссарской Духовная семинария (ректор Феодосий Богач), которая уже в июле сделала первый выпуск из 26 человек. В число выпускников входил будущий игумен РПЦЗ Афанасий (в миру Владимир Георгиевич Могилев), еще в период учебы он был рукоположен в Свято-Ильинском кафедральном храме Одессы архиепископом Херсонским и Николаевским Антонием (из автономной Украинской Церкви) во диакона, а 10 сентября 1943 г. там же – епископом Трансильванским Василием во иерея (в дальнейшем о. Владимир был настоятелем церкви в с. Дальник Одесской области, в начале 1944 г. эвакуировался в Румынию и затем служил в Русском корпусе в Югославии).

Подобная же судьба была у другого выпускника Одесской семинарии 1943 г. священника Иоанна Маслова. 14 октября этого года он был в Одессе рукоположен во иерея архиепископом Ростовским-на-Дону и Северо-Кавказским Николаем (Амасийским) и назначен настоятелем церкви с. Суклея Тираспольского уезда, откуда 1 апреля 1944 г. эвакуировался в румынский г. Тимишару. В июне 1944 г. о. Иоанн подал ходатайство о принятии в юрисдикцию РПЦЗ и 5 июля был вызван в Белград для назначения военным священником Казачьей дивизии в Югославии.

В некоторых других местах возникали пастырские курсы, во многих селах священники организовали религиозные кружки и общества «Ревнителей Православия». В некоторых округах были устроены курсы религиозного воспитания молодежи или миссионерские курсы, в Тирасполе их работой руководил опытный миссионер М. Пугачев, в Рыбницком округе – священник А. Подгурский; в г. Овидиополе настоятель совместно с городской администрацией организовал при церкви приходскую школу и т.д.

Во всех 2100 государственных и частных школах Транснистрии было введено изучение Закона Божия (обязательное с первого класса), причем многие миссионеры сопровождали эти уроки чтением румынской националистической литературы и заучиванием румынских гимнов и стихотворений. В тоже время проводилась чистка школьных учителей, занимавшихся ранее активной атеистической пропагандой, постепенно увольняли. Летом 1942 г. в нескольких городах были устроены религиозные курсы для педагогов, в Одессе их посещало 200 человек, в Тирасполе – 150. В связи с нехваткой преподавателей, некоторое количество учителей и профессоров-богословов приехало из Румынии. В 1942 г. Министерство по делам религии также стало посылать из Бухареста студентов, прежде всего богословского факультета, для добровольного проведения «румынской пропаганды» в Транснистрии. Они должны были вести летние курсы румынского языка в деревнях.

Помимо школы религиозное образование было введено в Одесском университете, получившем при возобновлении его деятельности 7 декабря 1941 г. новое название: «Университет Транснистрии». При этом удалось преодолеть сопротивление немцев, не желавших создания кафедры богословия (христианской морали). Заведующим этой, образованной на факультете биохимии, кафедры стал профессор – румынский архимандрит Антоний (Харгел), кроме него лекции читал начальник Миссии архим. Юлий. При кафедре имелась библиотека с религиозной и националистической литературой.

С 1 марта 1942 г. при университете начали функционировать богословские курсы для студентов всех факультетов, созданные совместно начальником Православной Миссии и ректором университета профессором Часовниковым, а в будущем планировалось образовать отдельный богословский факультет (он так и не был создан из-за негативной позиции германских ведомств). 20 мая 1943 г. при Одесском университете был открыт антикоммунистический институт, который лично возглавил ректор Часовников. На открытии присутствовали представители военных, гражданских властей и начальник Духовной Миссии.

Весной 1942 г. из 285 православных клириков Транснистрии 133 имели румынское или молдавское происхождение (115 священников, 5 диаконов и 13 псаломщиков), румынами были и 7 настоятелей монастырей; остальные 88 священников, 10 диаконов и 54 псаломщика являлись украинцами и русскими. Все молдавские приходы уже имели своих священников, славянские же, по-прежнему, испытывали острый недостаток духовенства, так, например, в районе Веселиново (Березовского уезда) имелся только один священник на 50 деревень. На 30 июня того же года в Транснистрии служили уже 287 священников, 18 диаконов и 106 псаломщиков. Осенью 1942 г. из 461 клириков, окормлявших население территории между Днестром и Бугом, 265 были направлены из Румынии. К началу 1944 г. число священнослужителей в «Заднестровье» достигло 617 (из них почти 400 имели румынское или молдавское происхождение). Правда, в одном из сообщений прессы осенью 1943 г. говорилось о назначении 1100 священников, но в ней речь шла о всех отвоеванных румынскими войсками землях, то есть, вероятно, о Транснистии, Северной Буковине и Бессарабии.

В Транснистрии было официально введено несколько церковных праздников: Новый Год, Рождество, Крещение, Пасха, Троица, Вознесение и Преображение в качестве «национальных праздников румынского государства», однако в случае срочной работы (например, во время уборки урожая) работникам могли запретить посещать богослужения в воскресные и праздничные дни.

В Одессе Миссия имела довольно крупное издательство, которым руководил главный редактор А. Балясный, и собственную типографию. Здесь Миссия издавать газету «Православная жизнь» на русском и журнал «Транснистрия Хриштина» («Христианская Транснистрия») на румынском языке. Кроме того, с лета 1943 г. для широких слоев населения еженедельно выпускался специальный журнал «Христианский вестник» тиражом в 40 тыс. экземпляров, а в мужском монастыре Беренад по инициативе его настоятеля иеромонаха Варлаама (Кирицы) дважды в месяц издавалась газета «Воскресенье» с параллельным тестом на русском и румынском языках, также выходили молитвенники и церковные календари.

В самом конце своей деятельности Миссия начала издавать и «религиозную библиотеку», в октябре 1943 г. вышел ее первый выпуск «Происхождение мира и человека в изложении Библии и положительных наук», тиражом 10 тыс. экземпляров. Можно упомянуть и выходивший в Кишиневе на румынском языке ежемесячный миссионерский журнал «Миссионарул». Издание подобной литературы нередко финансировали государственные органы.

Большое внимание уделялось и другим сферам культурно-просветительной деятельности: постоянно устраивались духовные концерты, религиозно-просветительные доклады и лекции, при храмах открывались приходские библиотеки, священники в селах стали создавать «кружки культуры» и т.д. В Одессе, Тирасполе, Рыбнице, Балте и ряде других городов были открыты дома христианской культуры – своеобразные церковные клубы, где миссионерами проводились собрания верующих, лекции и вечера с пением румынского гимна. Не осталась без внимания и религиозная пропаганда среди рабочих: на предприятиях устраивались специальные лекции, сопровождаемые чтением стихов, пением, музыкой. Миссионеры использовали в своих целях даже радио, кино и театр.

Так, например, 1 марта 1942 г. в Одессе состоялась апологетическая лекция священника-профессора Феодора Рудиева, на которой присутствовало более 2 тыс. слушателей, а через несколько дней лекцию об исторических доказательствах жизни Христа прочитал измаильский священник-профессор Михаил Мадан. В начале 1942 г. в Одессе возникло особое Братство для борьбы с атеизмом и для православной апологетической работы. 22 февраля оно организовало большой духовный концерт, прошедший под управлением бывшего регента Спасо-Преображенского собора профессора Пигрова. В 1943 г. часто устраивались духовные (в том числе детские) концерты в религиозно-просветительном зале при Успенском соборе с участием артистов знаменитой Одесской оперы и композиторов Ильницкого и Фоменко. Такого на оккупированных территориях СССР не было больше нигде.

Проводила Миссия и благотворительную работу: при многих приходских храмах возникли бесплатные столовые для бедных, детские сады, амбулатории. В детские приюты были назначены священники. Преследуя политические цели, Миссия вместе с Красным Крестом посылала к Пасхе пакеты с продовольствием на фронт румынским солдатам. Объектами внимания и деятельности миссионеров являлись также тюрьмы, трудовые, концентрационные лагеря и лагеря для военнопленных. Специальные священники обслуживали Тираспольскую центральную тюрьму для политзаключенных и подобную тюрьму в Рыбнице.

Активно шло возрождение монастырей, к лету 1942 г. их было восстановлено уже 9 – 7 мужских: Свято-Пантелеимоновский в центре Одессы в здании подворья Афонского Пантелеимоновского монастыря (7 насельников), Свято-Успенский под Одессой на Большом Фонтане (2 монаха), св. Антония Осиповца вблизи Дубоссар (6 насельников), Пресв. Троицы в г. Балта (6 братьев), Флоринский вблизи Балты (2 монаха), Шарогородский свт. Николая (4 насельника) в 45 км от г. Могилев-Подольского, скит Липецкое в округе Рыбница (2 монаха) и два женских: св. Марии Магдалины (30 сестер) и Архангела Михаила (3 монахини) в Одессе. В общей сложности в них проживало более 60 насельников. В дальнейшем (к январю 1944 г.) число обителей достигло 12, в частности был возрожден скит св. Михаила в с. Кошница вблизи г. Дубоссары. Особенно большой миссионерской деятельностью занимались монахи обители Пресв. Троицы г. Балта и Свято-Пантелеимоновского монастыря, которым управлял игумен Варлаам (Хирита), а затем - игумен Василий (Солтици). Кроме того, насельники Успенского, Флоринского и Шарогородского монастырей вели приходскую работу.

Сложнее подсчитать число открытых в Транснистрии храмов. К середине 1942 г. из 1150 дореволюционных приходов было возрождено около 30 в Одессе и 400 в сельской местности. В дальнейшем общее их количество по советским архивным документам составило примерно 600. Там где восстановление или строительство церквей было невозможно, открывали молитвенные дома (к началу 1944 г. – 135 таких домов). По данным дирекции культуры при губернаторе Транснистрии во всех 13 округах к июню 1943 г. было создано 607 приходов, в том числе 173 в левобережной Молдавии: 75 - в Рыбницком округе, 50 – в Тираспольском и 48 – в Дубоссарском. Именно эта цифра кажется автору близкой к истине.

В церковной печати конца 1943 г. можно встретить утверждение, что «на территории Транснистрии уже освящено более 2000 приходских храмов», но это представляется явной ошибкой. Всего за два с половиной года восстановительной работы в условиях войны не мог быть значительно превышен дореволюционный уровень. Вероятно, в указанной публикации речь фактически шла обо всех восточных территориях, отошедших к Румынии. Из архивных документов известно, что в Бессарабии имелось 1100 церквей, в Северной Буковине - 268, и таким образом, на «Заднестровье» остается чуть больше 600 православных храмов.

В другой журнальной публикации конца 1943 г. говорилось об открытии снова свыше 900 церквей, но в ней речь шла обо всех отвоеванных румынскими войсками землях, то есть, вероятно, о Транснистии, Северной Буковине и Бессарабии. Кроме православных в Транснистрии действовали 56 католических и 14 лютеранских церквей.

Церковное возрождение осложнялось политическими обстоятельствами, прежде всего, попытками с помощью Православной Церкви румынизировать Одессу и все «Заднестровье». Радостное чувство от возобновления приходской жизни во многих общинах ослаблялось тем обстоятельством, что богослужения совершали румынские священники. Кроме попыток ввести богослужение на румынском языке, религиозные радиопередачи также начали проводить на румынском. Это вызывало недовольство местного населения, желавшего оставить все церковные обряды, сбереженные в период жестоких преследований, в неприкосновенности. В 1942 г. славянское население протестовало, когда для возобновлявших свою деятельность монастырей и храмов привозили утварь из Румынии.

Особенно много возмущения вызывали первоначальные гонения на старый календарный стиль. Уже вскоре после своего назначения начальником Миссии архим. Юлий, не затруднив себя даже пропагандистским обеспечением этого решения, перевел богослужение в «Заднестровье» на новый стиль. В упоминавшемся сообщении полиции безопасности и СД от 1 октября 1941 г. подчеркивалось: «По словам священников в Ананьеве население решительно отвергает какое-либо изменение богослужения, при котором придается повышенный вес слову. Богослужение хотят обязательно точно такое, как оно было раньше, с построенным на чисто внешних деталях церемониалом».

Отношения между румынскими церковными и военными представителями в Транснистрии были довольно тесными. Высшие офицеры часто присутствовали и произносили речи на церковных праздниках, военные оркестры играли во время церковных церемоний (в том числе национальный гимн), румынские части благословлялись духовенством Миссии и т.п. В июне 1942 г. маршал Антонеску во время инспекционной поездки в Транснистрию встречался с руководством Миссии, которое проинформировало его о состоянии церковных зданий и предстоящих восстановительных работах. Священнослужители также участвовали в политических мероприятиях, например митрополит Виссарион (Пую) – в декабре 1942 г. на акции памяти жертв «большевистской» диверсии, проходившей в парке им. Т.Г. Шевченко в центре Одессы. 14 марта 1943 г. в день торжества Православия был совершен чин Православия с преданием анафеме безбожников и гонителей Церкви. В это день служили митр. Виссарион (Пую), архиеп. Ефрем (Тигиняну) и еп. Поликарп. Церкви также использовались государственными органами как средство контроля над населением.

Духовенство Миссии нередко освящало различные общественные здания. Так, например, архим. Юлий (Скрибан) 16 марта 1942 г. освятил в Одессе консервную фабрику, которая по его предложению была названа «Фабрикой имени маршала Антонеску» (ранее имени Ворошилова). Самому Антонеску лишь позднее сообщили об этом событии. Заместители начальника Миссии архимандриты Антим (Ника) и Антоний (Харгел) 15 марта 1942 г. освятили гостиницу «Пассаж». На следующий день - 16 марта архим. Антоний совершил вместе с другими священниками молебен при открытии Одесской консерватории и т.д.

Добиваясь поддержки населением оккупационной политики, руководители Миссии и румынская гражданская администрация проводили специальные курсы и совещания, к участию в которых привлекали руководителей сельской администрации, священников и учителей. В храмах миссионеры продавали и раздавали портреты Гитлера, Муссолини и Антонеску. Как праздники отмечались годовщины нападения на СССР, даты захвата крупнейших городов, дни рождения Гитлера. В честь погибших на войне румынских солдат проводились торжественные заупокойные панихиды. Духовенству было предложено по воскресеньям устраивать «религиозно-нравственные чтения» с прославлением «освободителей». В Одессе и Тирасполе во всех церквах служили торжественные молебствия по случаю дня рождения и дня ангела губернатора Алексяну. Некоторые румынские священнослужители были вынуждены сотрудничать с сигуранцей, по их доносам полицией проводились аресты партизан, подпольщиков и патриотически настроенных прихожан. В Одессе местные власовцы во главе с Пустовойтовым получили флаг от руководства Миссии.

В своей написанной вскоре после окончания войны рукописи епископ Сергий (Ларин) приводит многочисленные свидетельства одесских священников о неблагочестивом поведении румынских миссионеров. Многие из них занимались спекуляцией, скупали всевозможные ценности, в том числе золотые вещи и драгоценные камни; нередкими были случаи бессовестного вымогательства денег у верующих за совершение треб. Миссионеры курили на улице, открыто посещали рестораны, кафе и театры. В конце апреля 1943 г., при депортации 3000 украинцев из Рыбницкого уезда, румынский священник Калофетяну, служивший в церквах сел Вада-Турково и Белочи, собрал у жителей, подлежащих «переселению», ковры, одеяла, полотенца, подушки и другие вещи, а также 700 оккупационных марок, пообещав взамен ходатайствовать об отмене приказа об «эвакуации», однако депортация состоялась. В сообщении сигуранцы отмечалось, что «такое поведение Калофетяну произвело удручающее впечатление на местных жителей».

Даже Министерство по делам религии нередко оказывалось недовольно приезжавшими из Румынии за Днестр священниками. По его документам моральные качества многих миссионеров были сомнительны, и они меньше занимались церковной службой, чем своим обогащением, особенно активно такие миссионеры торговали фруктами и бензином. Кроме того часто священники приезжали в Транснистрию без официального разрешения Миссии или с большим опозданием. Чтобы устранить подобные недостатки и усилить контроль начальник дирекции культуры Т. Херсени в письме губернатору Г. Алексяну от 5 ноября 1942 г. предложил увеличить число инспекционных поездок инспекторов Миссии и разделить территорию Транснистрии на два викариатства: Одесское на юге и Балтское на севере, что в дальнейшем и было сделано.

В значительной степени под давлением Германии румынские власти осуществляли в Транснистрии массовые репрессии в отношении евреев (согласно переписи 1939 г. их проживало в Одесской области 233 тыс.). Уже в октябре 1941 г. началась депортация евреев «Заднестровья», Бессарабии и Буковины в рабочие и концентрационные