Нынешнее время настолько ускоряет ход событий, что все политические партии страны уже сегодня вынуждены активизировать работу с избирателем в виду предстоящих в 2018 году выборов в Парламент Республики, и потому, пожалуй, самое время взглянуть на некоторые специфические черты актуальной ситуации в стране.

Важно отметить, что нынешнее восприятие политической жизни, как ее видит рядовой избиратель, обусловлено качественными скачком в развитии электронных средств коммуникации. Все большая часть жизни перетекает в  виртуальное пространство. Сегодня человек может в любую минут увидеть реальную жизнь в самом дальнем уголке планеты. Увидеть и понять, что все люди очень похожи друг на друга, и что людские заботы, в принципе, везде одинаковы, и что страны и народы объединяют практически одинаковые стандарты – начиная от автомобиля, компьютера и мобильного телефона и заканчивая Макдональдсами. Все более очевидным становится то, что проблемы, препятствующие международному миру и согласию, часто рождаются не объективными обстоятельствами, а фанаберией политических классов. В прежние времена, создав образ врага, можно было поднять целый народ на войну. Сегодня это уже почти неосуществимо. А ведь именно на  противоборстве с врагами отечества еще не так давно зиждились все наши идеологические постулаты.

С другой стороны, адаптация рядового гражданина к тому, что единственная реальность - есть реальность, отраженная в телевизоре, позволяет власти легко манипулировать массовым сознанием и удерживать его в рамках официальной доктрины.

По мере распространения Всемирной коммуникативной Сети – Интернета  - значительная часть эмоций простого человека находит полный цикл своей реализации на экране электронного дисплея. Но ведь и  политическая жизнь приходит в каждый дом тем же путем -  с экрана телевизора или из Интернета.  Тем самым, она приобретает все более виртуальный оттенок. Отражение политических баталий, телевизионное или увиденное в Интернете, по своему эмоциональному воздействию на зрителя становится в один ряд с нескончаемыми сериалами. При их просмотре зритель может вздохнуть, даже всплакнуть, но всегда помнит о том, что это выдуманные, ненастоящие истории, которые не имеют ничего общего с его реальной повседневной жизнью. Вольно или невольно такая оценка экстраполируется и на  “телевизионную” политическую жизнь.  Доступные обывателю политические потасовки практически полностью происходят в виртуальном пространстве,  и все меньше связаны с реальностью. Декларируемая ими проблематика, на первый взгляд, может показаться актуальной. Но понадобится совсем немного времени, чтобы убедиться в том, что происходящее на экране весьма слабо влияет на изменение ситуации в обществе и зачастую сводится к маловразумительной перепалке между противоборствующими политиками. И не более того. Вот так и происходит нарастающее отдаление политической жизни от интересов простого человека.  И следует отметить, что эта   фундаментальная тенденция в массовом восприятии опосредована телеэкраном и компьютерным дисплеем.   Соответственно, мы становимся свидетелями того, как верхушки политических партий все более отстраняются от реальной проблематики общества и практически всю свою деятельность посвящают партийным междоусобицам. И эта тенденция ведет к их дальнейшему отчуждению от жизни страны.

Оценивая существующие реалии, можно заметить, что политическая борьба  ощутимо перемещается в область сопоставления реальных материальных ценностей. В конечном счете, стремление каждого человека, создать оптимальные условия для своего близкого круга, и есть его вполне нравственный выбор, потому, что, если созданы наилучшие условия для каждой семьи, то объединенные вместе, они образуют процветающее и, в конечном счете, высокоморальное общество.

Сегодня преимущество приобретают персональные аспекты жизни -  образование для детей, личная свобода, уровень жизни, здравоохранение, уверенность в завтрашнем дне. Пожалуй, пришло время, когда любая политическая партия должна отдавать себе отчет в том, что ее идеологическая витрина уже не столь важна, как прежде. Снижается влияние программных различий. Косвенным подтверждением тому, что политические этикетки  день ото дня значат все меньше, могут служить частые перебежки из одной менее успешной  партии в другую – более процветающую. Конечно, если судить о перебежчике на межличностном уровне общения,  неизбежно возникают вопросы о его нравственности. Но политика всегда руководствуется целесообразностью, и часто в ущерб морали.  Тем более, когда сама мораль нередко оказывается деформированной лицемерием партийных программ. Пожалуй, проще всего было бы заклеймить перебежчиков. Однако в условиях, когда больше нет привычной и абсолютной идеологической доктрины, более пристальный взгляд на происходящее обнаружит, что среди политических мигрантов изрядное число составляют люди вполне порядочные, которых, похоже, и упрекнуть можно лишь в том, что их психологическая конституция более подвижна, чем у инертного, окаменевшего в своем мировоззрении большинства. Вполне возможно, что это те, кто больше заботится о действительном содержании своей деятельности, а не о том, под чьими знаменами  она осуществляется. И здесь в итоге открываются  новые возможности для сближения различных партий, основанного на подлинных личностных  ценностях и интересах, а не на пустых и давно скомпрометировавших себя политических лозунгах.

Любопытно, что сдвиг к подлинным, а не формально декларированным ценностям  носит общий характер, и его влияние могут ощутить на себе не только находящиеся у власти, но и все остальные политические партии. Рядовой гражданин устал. Когда–нибудь это должно было случиться. В стране более двух десятилетий тянутся бесконечные политические дрязги.  И все это время государственные мужи почтительно именуют происходящий  процесс «переходным» и призывают избирателя проявлять неистощимое терпение в преодолении связанных с ним издержек. Но в последнее время даже самые близорукие свидетели событий не могут  не видеть того, что общество практически буксует на месте. Не сбылись наперебой обещанные сменявшими друг друга властями молочные реки с кисельными берегами. И обыватель, изрядно остывший от собственного революционного энтузиазма, больше не считает  обязательным, прежде всего, определить свою политическую идентичность. И в самом деле, есть дела поважнее.  Как убежать от нищеты? Как дать своим детям достойное образование? Как справиться с безостановочным ростом цен? Как связать эти вполне европейские цены со своей заработной платой, составляющей десятые доли от среднеевропейской? Как, в конце концов, умудриться дожить до пенсии, которая в нашем высоконравственном государстве полагается человеку лишь через пару лет после его кончины, ожидаемой на основе официальных  данных статистики?  И какое, в конце концов, значение имеет под чьими знаменами бежать от всего этого? Разве от перемены мест политических слагаемых повседневная печальная сумма простого человека может измениться?

Громкие декларации о базовых принципах демократии и об изначальном равенстве всех участников политического процесса мало соответствуют нашим реалиям. Не станем же мы утверждать, что равны между собой партии, появляющиеся незадолго до выборов с единственной целью пробиться во власть. Тем более, если сравнивать их с системными политическими организациями, у которых  многолетняя история и опыт. К тому же, подобные партии-«скороспелки», как правило, прекращают всякую активность или вовсе бесследно исчезают после неудавшейся избирательной попытки. Большое влияние на результаты выборов оказывают и далеко не равные финансовые возможности действующих политических игроков.

Впрочем, нельзя исключить и другие обстоятельства, усложняющие осуществление реального, а не только провозглашенного равенства. Здесь сказывается влияние на имидж каждой партии шлейфа числящихся за ней добрых и не очень добрых дел.  И в частности, партия коммунистов как наследница организации с отвергнутой на международном уровне многолетней негативной практикой, с моральной точки зрения, вряд ли имеет основания претендовать на равные с другими партиями права. Признания в «некоторых ошибках и даже нарушениях в прошлом», ничего не стоящие их авторам, едва ли можно  считать покаянием. Это лишь дань социальной конъюнктуре. Великодушие народа позволило коммунистам вновь участвовать в политической жизни, но было бы несправедливо по отношению к другим экспонентам избирательного процесса беспамятно закрыть глаза на  все горести, выпавшие на долю народа по вине этой партии. 

Однако и в общем виде вопрос об исторической ответственности любой политической партии не может не приниматься во внимание и должен найти свое отражение в национальном законодательстве. Понятно, что в этом случае необходимо выработать корректную юридическую формулу. При этом, принцип исторической ответственности, будучи приведен в действие, соответствовал бы неопровержимо установленным фактам и восстановил бы справедливость по отношению ко всем избирателям страны.

Еще сравнительно недавно успех любой избирательной кампании,  на самом деле достигнутый средствами политтехнологии, легко камуфлировался какой-нибудь трескучей идеологической программой и относился практически полностью на ее счет. Сегодня же мы день ото дня наблюдаем все меньшее влияние любых лозунгов на рейтинг той или иной партии. Тем самым, из окончательного результата ее политической деятельности  все больше вымывается идеологическая составляющая, оставляя на  поверхности политтехнологическую «кухню» – бездушную, механистическую  и манипуляционную по своей природе. При этом следует отметить, что специфика нашей ситуации проявляется в том, что расчеты, основанные лишь на специальных методиках и не учитывающие привычные ожидания  избирателя, ведут к тому, что солидные социологические службы нередко допускают ошибки в оценке актуальной ситуации и перспективном прогнозе. Огрехи социологов доказывают, что при всем своем потенциале одной политтехнологии недостаточно для достижения успеха. Одни лишь математически просчитанные и  щедро оплаченные методики  в последнее время дают сбой. Быть может, в переоценке возможностей политтехнологии сказывается  инерция многих прошлых лет, когда умело сработанная идеологическая программа была способна полностью подменить собой утопическую суть предлагаемых прожектов и на долгие годы оставаться единственным выбором для огромных масс. Вдобавок к этому, накопившийся груз ошибок заведомо снижает доверие ко всякого рода социологическим тестам и переводит фактические результаты выборов в область произвольных предположений.

Специфика предпочтений массового избирателя, заключается и в том, что привлекательность левацкой идеологемы за счет своей во многом религиозной природы еще долго сможет составлять реальный противовес мобилизационным возможностям любой крупной политической партии. Это противостояние будет уменьшаться только за счет естественной смены поколений, и того, что левым политтехнологам все сложнее морочить голову избирателю всевозможными воздушными замками. Откровенный популизм в партийных программах неизбежно ведет к упадку еще недавно мощных организаций.

 Снижение влияния некогда доминировавших партий станет неизбежным и в том случае, если на политической арене утвердится современная, созвучная эпохе левоцентристская сила. И в условиях нашей страны присутствие такой силы на политическом поле, пожалуй,  вполне обоснованно, так как теорией  давно установлено, что страны с аграрной доминантой в экономике тяготеют именно к левоцентристским формулам государственной власти.

Результаты выборов свидетельствуют о растущей неубедительности основных политических доктрин и как следствие, об идеологическом вакууме, влияющем на окончательный выбор избирателя. И это происходит в тех условиях, когда стране и народу жизненно необходима объединяющая национальная идея. Скорее всего, она сможет стать успешной лишь при условии, когда  общество четко определит приоритет отдельно взятого человека перед безличными интересами государства.

Вывод, который напрашивается сам собой, заключается в том, что нет достаточных оснований для того, чтобы любую нынешнюю политическую партию нагружать абсолютным и сакральным  смыслом, унаследованным из прошлых времен. Как только мы придем к толкованию понятия политической партии как всего лишь одного из инструментов, с помощью которого определенная группа людей лоббирует свои интересы, появится реальная надежда придать адекватный характер всему демократическому процессу.

Рано или поздно политические партии будут вынуждены  изменить набившие оскомину формы работы с избирателем. Очевидно, что в будущем все менее вероятен успех в электоральном процессе, если активность партии исчерпывается  унизительной раздачей продуктовых пакетов в предвыборный период, и на этом заканчивается до следующих выборов. Ситуация, когда большинство политических доктрин не вызывает к себе прежнего доверия, в конечном счете, потребует коренного пересмотра самого характера взаимоотношений человека и государства. У нас ведь все еще действует патерналистский подход в толковании этой взаимозависимости.  Обыватель, традиционно лишенный политической инициативы, привык считать, что государство в ответе буквально за все. Подобная позиция освобождает его от сознания собственной ответственности за то, что происходит в стране и ведет к полной политической инертности. В итоге, неизбежно страдает общий политический процесс и стопорится  развитие.

В своих надеждах и действиях мы часто не проявляем собственной воли и уповаем на зарубежных партнеров, однако, упускаем из виду, что большие  страны  за редким исключением способны предложить лишь покровительственный характер связей. Не следует ожидать от них признания априорного равенства всех участников возможного взаимодействия. К сожалению, постоянные рецидивы синдрома «старшего брата» дают все основания для того, чтобы причислить этот феномен к утвердившимся чертам государственной политики крупных международных игроков.

У граждан маленькой страны, подвластной всем политическим ветрам, вызывает тревогу и то, что, участившееся пренебрежение международным правом со стороны сильных мира сего размывает само понятие государственных границ и государственного суверенитета. Главенствующая роль переходит  к транснациональным корпорациям и мировым политическим движениям (тоже транснациональным), не признающим никаких границ. В то же время влияние государства на собственных граждан приобретает невнятные формы, впрочем, как и его противоречивая активность на международном уровне. Именуемая на новый лад «гибридная» внешняя политика, в свою очередь, не может не влиять на ситуацию внутри страны, и способствует тому, что всеобщее пренебрежение законом неуклонно растет.  Когда международное право пасует перед откровенным глумлением над людьми, а правосудие внутри страны как часть государственной машины не способствует торжеству закона, внутриполитическая ситуация неизбежно обостряется  и чревата самыми радикальными последствиями. В итоге, таким образом оказывается запущенным процесс саморазрушения государств.

При полном пренебрежении ответственностью уже успела сложиться недобрая традиция, когда различные ведомства вместо того, чтобы в положенный срок отчитаться о результатах реализации ранее утвержденных, но проваленных по их вине программ, выходят к обществу с предложениями новых проектов, которые также обречены наследовать печальную судьбу предыдущих. Увы, часто вся энергия государства, как в известной присказке, «уходит на свисток».

С некоторых пор в любой дискуссии необходимо учитывать новое обстоятельство. Назовем это коэффициентом дефицита времени. По аналогии с шахматами  указанный коэффициент можно было бы назвать и эффектом цейтнота. Судите сами – переходный период, на который так удобно было списывать и безграмотность свою и просто недобросовестность, затянулся у нас на десятилетия и практически исчерпал естественный лимит ожидания  и надежд обычного человека. И теперь у власти остается вовсе не так  много времени на поиски единственно верного вектора развития. Человеческая жизнь не бесконечна, и четверть века, затраченная на бесплодные усилия, уже стала критической для ныне живущего старшего поколения. Нескончаемая цепь неудач, увы, разочаровала даже самых убежденных оптимистов.

Кроме того, шахматисты знают, что, находясь в цейтноте, резко возрастает опасность ошибочных ходов, сделанных в спешке. А это уже прямая угроза, нависшая над страной.

Сегодня в уравнение, описывающее актуальную картину социальной жизни, следует вводить еще одну величину, характеризующую степень инертности общества. И здесь достаточно обратить внимание на то, что уже не первый раз в масс-медиа вбрасываются предупреждения о готовящихся сокрушительных  информационных бомбах. И когда объявленные заранее бомбы, в конечном счете, взрываются, кажется, что опубликованное известие, и в частности, компромат, должно революционным образом повлиять на существующую ситуацию и неминуемо привести к падению каких-то громких имен, быть может, даже целых правительств. Однако чаще всего ничего подобного не происходит. Антигерои сенсаций, как и прежде, благоденствуют. К тому же, зная из горького опыта, что любое возможное потрясение может иметь один лишь негативный эффект, общество пассивно, но изо всех сил сопротивляется сущностным изменениям.

Бесспорно, это тормозит движение вперед, но  как ни странно, данный эффект имеет и положительную сторону, так как некоторым образом уравновешивает слишком опасные раскачивания нашей общественной лодки и может содействовать тому, чтобы эволюционный процесс  в стране оставался и впредь относительно мирным.

Топтание на месте в становлении нового общественного строя  происходит и потому, что наше общество традиционно тяготеет к  персоналистским режимам правления. Достаточно вспомнить, как отличались друг от друга различные периоды в жизни прежнего большого государства, связанные с именем  того или иного политического деятеля, И это при многолетнем  абсолютном доминировании одной политической партии. Парадоксальным образом нынешняя ситуация осложняется и тем, что долгожданные завоевания демократии действительно препятствуют образованию авторитарного режима, но в то же время снижают статус любого вновь избранного лидера. Этим они вступают в противоречие с ожиданиями рядового гражданина, все еще не способного отказаться от многолетних привычек и традиционных верований. Отсюда и образуется пустота в том личном пространстве, где раньше обыватель привычно  подчинялся абсолютным доктринам. Эта специфика нашего социума  позволяет предположить, что некоторое положительное влияние на развитие страны могли бы оказать по-настоящему выдающиеся личные качества того, кто сегодня занимает высший государственный пост. А здесь нам пока не слишком везет.

Победа кандидата социалистов на выборах, скорее всего, была бы невозможна без содействия про-правительственных сил, и, похоже, действительно могла быть частью негласного плана, осуществленного   правящей коалицией ради удержания власти. Вероятно, те, в чьих руках бразды правления, посчитали, что при таком раскладе их ожидает меньшее из зол, потому что альтернативные социалистам силы в случае победы угрожали стать реально опасными для нынешней номенклатуры и связанных с нею коррупционеров. При этом учитывалось, что социалисты, оперевшись в ходе избирательной кампании на пусть не сформулированную, но очевидную  поддержку властных структур, окажутся в определенном долгу перед ними и свою дальнейшую деятельность будут вынуждены осуществлять с учетом компромисса, заданного этими обстоятельствами.  В данном случае правящие партии выигрывали бы дважды. Во-первых, в неизбежном политическом противостоянии с оппозицией их ожидало бы сопротивление менее решительного противника, ослабленного закулисными обязательствами. А во-вторых, используя выгодную конъюнктуру, коалиция  смогла бы частично восстановить свой рейтинг, упавший из-за многочисленных скандалов и неудач. Об этом бы позаботились ангажированные масс-медиа.

Указанные причины в значительной степени обусловливают  общую деградацию государственной машины. Политическая абракадабра с каждым днем представляет все больше доказательств, что существует лишь для самой себя. День ото дня все понятней становится обычному человеку, что за громкими фразами неуклюже прячутся  подлинные интересы политического класса, имеющие слишком мало общего  с настоящей заботой об общественном прогрессе.

Чтобы, наконец, двинуть вперед реальное развитие государства, по всей вероятности, рано или поздно придется совершенствовать избирательное право. И в самом деле, основа демократии – осуществление воли большинства – наиболее адекватно воплощает в себе и рациональные, и юридические, и нравственные нормы. Но законодательные требования, предъявляемые большинству при подсчете голосов, безличны. Результат оценивается только по количественным характеристикам и не учитывает иные критерии. Не принимается в расчет и то,  что представители разных поколений исповедуют далеко не одни и те же идеалы. Особенно в нашей стране, где определенная часть избирателей, в основном, старшего возраста, как правило, голосует, оставаясь в плену давно изживших себя доктрин. В свою очередь,  зафиксированное статистикой старение населения увеличивает долю пожилых людей в формировании большинства. Тогда вполне уместным представляется вопрос о том, а справедливо ли то, что выбор старшего поколения, осуществленный лишь по количественному принципу, будет навязан значительному числу избирателей, родившихся уже после распада бывшего государства и  живущих в революционно изменившемся мире. Их судьба будет необратимо определена чужой волей. И этот фактор подхлестнет рост внутриполитической нестабильности и массовый исход из страны. Такое положение дел надо как-то исправлять. Международная практика предлагает  большое количество всевозможных моделей избирательного права. Есть среди них и те, в  которых предусмотрены различные ограничения. Но в нашем случае введение прямого возрастного ценза, пожалуй, не выход из ситуации - подобная мера носила бы дискриминационный характер. Однако, не решив указанную задачу, трудно рассчитывать на полностью адекватный  характер выборов.

Проблемы, связанные с избирательным законодательством умножаются еще и тем, что наша республика никак не может окончательно выбрать для себя оптимальный тип избирательной системы. За годы независимости мы успели перепробовать самые разные модели,  и, как выясняется, ни одна из них, в конечном счете, не подошла. Мажоритарная, пропорциональная или смешанная система – что же из перечисленного станет, в конце концов,  наилучшим вариантом для Молдовы, той схемой, которая в наибольшей степени удовлетворит ожидания и чаяния избирателей и сможет обеспечить стране прогресс, соответствующий современным стандартам развития? У каждой из них есть свои плюсы и минусы, но вряд ли можно рассчитывать на успех, если не осознать, что глубокие корневые причины наших неудач лежат в несколько иной плоскости. Чтобы преодолеть их необходимо сконцентрировать внимание на общей для всех, весьма непростой задаче – воспитании политической культуры каждого гражданина, основанной на  уважении к закону. К сожалению, правовой нигилизм – вот подлинный бич нашего общества. Оно поражено этим недугом  сверху донизу - от политиков с их недобросовестным отношением к своим обязанностям и до поведения водителей в уличном транспортном потоке.

К вопросу о демократических формах правления вспомним исторические факты, неоспоримо  свидетельствующие о том, что власть, обретаемая лишь на основе предпочтений  большинства,  не всегда представляет собой наилучший выбор для страны, поскольку большинство почти всегда консервативно по отношению к возможным структурным переменам. Наряду с любой  природной системой, социум противится каким бы то ни было действиям, связанным с затратой энергии,  и стремится сохранить состояние покоя. Это вполне согласуется с фундаментальными законами природы.

Однако подобная позиция большинства реально препятствует прогрессу, и потому можно предположить, что оптимальная структура власти может быть создана лишь в том случае, когда в ней не только на уровне деклараций, но и структурно, и в повседневной практике действительно учтена воля меньшинства. Особенное значение это обстоятельство приобретает в условиях общества, идеологически разделенного практически пополам и тяготеющего к двум противоположным направлениям развития. Тем более, тогда, когда количественное преимущество большинства, если судить по результатам выборов, составляет всего несколько процентов. Неизбежное сопротивление меньшинства, а фактически, половины страны, резко обостряет внутриполитическую атмосферу и чревато драматическими последствиями. Не стоит забывать с какой решительностью молодежь доказала  в памятных апрельских событиях  свое нежелание мириться с возникшей в стране ситуацией.

Существующее непримиримое противостояние двух почти равных частей общества серьезно осложняет условия жизни в социуме,  обусловливает внутреннюю нестабильность и колебания внешней политики, что, в свою очередь, подрывает доверие зарубежных экономических партнеров.

Так уж сложилось, что сегодня средства масс-медиа практически полностью управляют предпочтениями избирателя. Однако наши власти будто не знают об этом и совершенно недостаточно противодействуют информационному натиску, потоком хлынувшему на наши телевизионные экраны со стороны мощных зарубежных средств пропаганды. Понятно, что нельзя ограничивать свободу слова и нет никаких оснований сокращать объем информации, поступающей со всего мира. Но если взглянуть на программы главных отечественных телеканалов, легко убедиться в том, что кроме назойливой рекламы львиная доля времени уделяется ими для трансляций всевозможных передач из-за рубежа, содержание и смысл которых не имеют ничего общего с жизнью нашей страны. Более того, бесконечные и безвкусные ток-шоу, по большей части, являются проводниками идеологии, прямо противоречащей официальной политике Молдовы. В этих условиях трудно надеяться на то, что правительству  удастся в обозримое время  переломить ход событий, убедить массового избирателя в преимуществах европейских ценностей и преодолеть уходящую корнями в недавнее прошлое  инерцию восприятия. Эта большая и совершенно необходимая работа требует многостороннего подхода - создания специальных информационных структур в масс-медиа, соответствующего финансирования, ужесточения законодательных требований к нашим телевизионным компаниям в направлении значительной активизации их собственной деятельности и последовательного замещения местной продукцией полновластия иностранных телевизионных каналов. Бездействовать на этом направлении, значит, никогда не добиться подлинного прихода нового века на нашу землю.

Есть и еще одно обязательное условие для успешного начала поступательного движения страны. Это смена политических элит. Именно персональная смена, так как следует признать, что сегодня практически невозможно заставить рядового гражданина вновь поверить тем доктринам и тем лидерам политических партий, которые так фатально не оправдали доверия избирателя. Причем, политики, которые в начале своего пути провозгласили борьбу за демократические преобразования страны, своей неадекватной деятельностью скомпрометировали не только собственные имена, но, что гораздо драматичней, саму идею демократии. И теперь даже при условии безупречных действий  партий, претендующих на титул демократических, восстановление значимости демократической идеи в массах неизбежно займет очень много времени. К сожалению, счет здесь может идти на целые поколения.

В целом, нужно отметить, что в период коренной перестройки еще рано считать завершенной работу по созданию адекватной законодательной базы. Опыт других стран указывает на то, что при всех своих позитивных качествах всеобщее избирательное право как одно из значительных завоеваний демократии успешнее всего действует лишь там, где демократический строй установлен сравнительно давно и где такое избирательное законодательство есть естественное продолжение традиционной идеологии всего общества.

Сегодняшняя социально-политическая ситуация настолько сложна и многолика, что  с трудом поддается анализу и выбору единственно перспективного вектора развития для нашей страны. В нескончаемых телевизионных дискуссиях профессиональных специалистов уже сломано множество копий. Этой тематике посвящено немало специальных исследований. Суммируя сказанное, можно заметить, что уравнение получается достаточно сложное.  И простых решений, конечно же, нет и у автора данной статьи. Однако попытка, по крайней мере,  сформулировать существующие проблемы, уже сама по себе может оказаться  вполне уместной. И, быть может, представленные раздумья обратят на себя внимание читателя некоторой спецификой – частным взглядом обычного рядового избирателя, не отягощенного никакими обязательствами и движимого лишь чувством гражданского долга.