Аналитика и комментарии
НазадОсторожно! «Особый статус»: Приднестровье и Донбасс
Такая формула продолжает применяться Кремлем в отношении молдавского Приднестровья и украинского Донбасса, до 2008 г. объектом подобных требований России была Грузия.
Не будем лишний раз упоминать о том факте, который автор уже затрагивал в своей статье «Паспортная агрессия» - во всех перечисленных случаях Россия выступала если не инициатором (конфликты в Приднестровье и в Южной Осетии были еще чисто советскими наработками), то активным участником вооруженного противостояния, оказывала (и оказывает в настоящее время на Донбассе) максимальную поддержку сепаратистам, выступая неизменным «гарантом» сохранения самозванных режимов Тирасполя, Донецка, Луганска и др. Уже одно это лишает Москву какого – либо права выступать неким «посредником» в процессе урегулирования, членом «Нормандских форматов» и т.д. За многие годы приднестровского замороженного конфликта «Россия – гарант» «гарантировала» только одно – выживаемость и долговременность тираспольских сепаратистских властей, при этом формально самим Кремлем декларированная задача – реинтеграция Молдовы, - от такого «посредничества» не приблизилась к своей реализации ни на волосок. Уже одно это делает болтовню московских политиков о необходимости некого Особого Статуса для Приднестровья по меньшей мере неприличной и с политической, и с моральной точки зрения.
Еще безобразнее выглядит аналогичная проблема на Донбассе : кому призывает Кремль предоставлять там некий Особый Статус – бандам местных уголовников, зачастую перекрашивающихся в «силовиков» и «представителей местной власти», понаехавшим из РФ «казачкам» и российским «профессиональным» наемникам? Здесь речь уже может идти не о каком-то «неприличии», а об откровенном абсурде.
При этом следует признать - такой феномен как требования Особого Статуса для названных сепаратистских регионов, ведущиеся на эту тему дискуссии, а также спекуляции по поводу возможного содержания подобной формы организации власти и управления на территориях той или иной страны, объективно существует и заслуживает пристального внимания.
Формально страны – оппоненты России, ставшие жертвой ее агрессии и сепаратистских проявлений, саму постановку вопроса об Особом Статусе для мятежных регионов не отвергают, к примеру, в Конституции РМ пункт (2) ст.110 содержит положения о возможности предоставления населенным пунктам левобережья Днестра особых форм и условий автономии «в соответствии с особым статусом, установленным органическим законом». В тексте Минских соглашений, подписанных украинской стороной, пункт 11 предусматривает проведение в Украине конституционной реформы, включающей «принятие постоянного законодательства об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей».
Казалось бы – стороны конфликта согласны, о чем еще беспокоиться, можно просто сесть за стол переговоров и скрупулезно обсудить, каким должен быть этот Особый Статус (пишем с заглавной буквы - в отличие от текстов Конституции РМ и Минских соглашений, - для закрепления внимания именно на этом предмете изучения). Однако далее начинаются сплошные расхождения и нестыковки. Противоречия начинаются уже с того, как различные стороны определяют принципиальную последовательность действий во взаимообусловленной связке «определение Особого Статуса - восстановление суверенитета и территориально целостности страны».
Россия всегда ставит перед жертвами своей агрессии условие – сначала необходимо выработать такой Статус, учесть в этом проекте не только интересы России, но и требования сепаратистских властей (сколько бы ни пытались в Кремле изображать из себя поборников прав и интересов жителей Приднестровья или Донбасса, в итоге всегда получается, что последнее слово в обсуждении характера и содержания такого Статуса по утверждению россиян должно принадлежать различным их марионеткам – всяким смирновым, красносельским, пушилиным, пасечникам и т.д.), а только потом можно подумать, как, в какие сроки и на каких условиях восстанавливать целостность Молдовы или Украины.
При такой постановке вопроса законные власти Киева и Кишинева исходно оказываются поставлены в зависимо – подчиненное и одновременно – нелепо-двойственное положение. Если украинская и молдавская сторона будет пытаться при выработке Особого Статуса сохранить хотя бы какие – то слабые признаки своей независимости, суверенитета и минимальные вертикальные отношения с сепаратистским регионом, Москве даже не надо будет самой «топить» такой проект – в Тирасполе, Донецке и Луганске немедленно будет сказано решительное «нет!», соответственно восстановление суверенитета и территориальной целостности будет отодвинуто ad Kalaendas Graecas. Если же Молдова и Украина согласятся на Особый Статус, который получит одобрение в Кремле и у сепаратистских вожаков, они просто перестанут существовать как независимые государства, способные проводить самостоятельную политику.
За примером далеко ходить не надо: интересующимся очень советую найти текст «Меморандума Козака - 2003» и весьма внимательно этот документ прочесть. Автору тогда, в бурные дни конца ноября 2003 г., довелось углубленно работать над этим «гениальным творением», поделюсь своим мнением – трудно представить себе более варварское и изощренное издевательство над самим понятием «суверенитет и независимость страны» - т.е. нашей Молдовы. Согласно этому проекту в Кишиневе, формально признаваемом столицей некого «гибридного государства», нельзя было принять НИ ОДНОГО политического решения без согласия Москвы и Тирасполя. Молдова превращалась в какую-то не просто «полу – колонию», а в «на 90% колонию» России.
В конфликте на Донбассе Кремль применяет тактически модифицированный, однако по своем существу полностью аналогичный сценарий. Россияне требуют от Украины – сначала проведем выборы в этом регионе, и уже с новыми «законными» местными властями будем говорить о содержании необходимого Особого Статуса. На любой отказ Киева следовать подобной «спускаемой из Москвы» схеме действий российская сторона неизменно разражается шквалом обвинений в адрес Украины в «невыполнении Минских соглашений». Сами по себе такие обвинения бессмысленны и рассчитаны исключительно на людей, никогда не видевших текста этих соглашений, пункт 10 которых гласит: «Вывод всех иностранных вооруженных формирований, военной техники и наемников с территории Украины под наблюдением ОБСЕ. Разоружение всех незаконных групп».
Разъяснять, кто имеется в виду под «иностранными вооруженными формированиями», наемниками и «незаконными группами», по всей видимости не надо. Частей Китайской армии или Бундесвера в зоне конфликта как-то никто не замечал, «наемники из Польши» на стороне украинских войск существуют лишь в воспаленном воображении г-на Басурина, а поскольку рассматриваемый документ четко фиксирует принадлежность «отдельных районов Донецкой и Луганской области» к Украине, «незаконными группами» могут быть названы любые созданные в т.н. «днр» и «лнр» структуры и формирования. Пока Россия и ее донбасские марионетки не выполнили процитированный пункт 10, никаких «выборов» и «законно избранных властей» в регионе по определению быть не может.
При этом для нас важно, что в своих поползновениях добиться «выборов» на Донбассе Кремль разыгрывает ту же схему, которая достаточно успешно была им задействована в Приднестровье: узаконить тем или иным способом сепаратистские власти (в том же Приднестровье этот процесс уже давно завершен – как только «ПМР» получила в переговорном процессе статус равноправной Стороны, узаконение тираспольского режима состоялось, после чего выражение «непризнанное Приднестровье» превратилось в чисто риторическую формулу), навязать их законным центральным властям в качестве полноправного партнера по переговорам об урегулировании конфликта и заставить центральные власти согласовывать возможный Особый Статус именно с «законно избранными» сепаратистами. Какие требования будут предъявлять к характеру и содержанию такого Статуса руководители Лугандонии с благословения Москвы, можно без труда догадаться – еще раз напомним пример издевательского в отношении Молдовы «Меморандума Козака – 2003».
В то же время любые попытки Киева и Кишинева настоять на обратной последовательности действий – вначале обеспечить гарантии восстановления своей территориальной целостности, начать последовательную реализацию такой задачи, и лишь на этой основе перейти к выработке Особого Статуса для сепаратистских регионов, - наталкиваются в лучшем случае на глухое непонимание Москвы. В худшем – можно заработать серьезные неприятности от «миролюбивой» России типа какого – нибудь нового Керченского инцидента – что же, «сила есть, ума не надо».
Сказанного выше уже вполне достаточно, чтобы прийти к заключению – то, как понимают искомый «особый статус» (применяем в данном случае орфографию Конституции РМ и Минских соглашений) для своих мятежных регионов в Кишиневе и в Киеве, какой смысл и содержание вкладывают в это понятие молдавская и украинская стороны, полностью отлично, более того – прямо противоположно тому, как представляют себе такую властно – управленческую форму в Москве и тем более в Тирасполе, Донецке и Луганске. Глубоко различны также те цели и задачи, которые преследуют в подходе к этому вопросу Украина и Молдова с одной стороны и Россия и ее сателлиты – сепаратисты с другой.
Для молдавской и украинской стороны выработка такого «особого статуса» является средством добиться компромисса, с одной стороны максимально учитывающего позицию и пожелания жителей названных регионов (именно жителей - не путать с их незаконными, а в донбасском случае – откровенно бандитскими «властями» таковых), с другой – требования сохранения реального суверенитета, основ собственной государственности и правового поля Молдовы и Украины. Для Москвы – сепаратистские режимы играют в этом случае лишь инструментальную роль, - продавливание собственного варианта такого Статуса служит для реализации прямо противоположной задачи : превращения Молдовы и Украины в полностью зависимые, лишенные суверенных прав и политической воли образования.
В то же время картина непримиримой противоположности киевско – кишиневского понимания вопроса об Особом Статусе и московско – сепаратистской интерпретации этого понятия будет заведомо неполной, если не обратиться к содержательной стороне этой проблемы, не уяснить те ключевые установки, которые продвигает Кремль в навязывании выгодного для него варианта такого статусного решения.
В этой связи необходимо отметить, что «Меморандум Козака – 2003» до сих пор является единственным полностью проработанным и завершенным документом, отражающим позицию и требования Москвы к тому, каким должен быть Особый Статус для Приднестровья или Донбасса. Никакого связного изложения современной позиции РФ в этом вопросе относительно Приднестровья не имеется, и непохоже, что Москва торопится обрадовать участников приднестровского процесса такими откровениями. То же и в отношении Украины - никогда за пять с лишним лет войны на Донбассе российская сторона не формулировала свое последовательное видение, как должна быть выстроена система власти и управления в этом регионе в случае воссоединения его с Украиной на условиях некого Особого Статуса. Краткое изложение некоторых моментов, касающихся формирования такой системы, данное в Приложении 1 к Минским соглашениям, - не в счет : ряд позиций в этом Приложении явно принят под давлением России (что Л.Кучма, чья лояльность в отношении Украины вызывает сильные сомнения, торопливо «подмахнул» в феврале 2015 г.), однако этот документ – плод компромисса между сторонами конфликта, а вовсе не последовательная картина российских требований к будущему административному обустройству оккупированных районов двух донбасских областей.
При этом на основании анализа ряда хотя и косвенных, но весьма убедительных общеполитических моментов можно попытаться реконструировать основную структуру тех политических доминант, которые определяют принципиальный подход Кремля к рассматриваемому вопросу. Выявление этих доминант в свою очередь позволит хотя бы отчасти обозначить содержательные моменты российской позиции по вопросу Особых Статусов для не контролируемых Киевом и Кишиневом регионов Украины и Молдовы.
Одной из таких «косвенных подсказок» может быть момент, отмеченный автором в статье «Паспортная агрессия» : намерения и планы Кремля относительно навязывания странам – соседям Особых Статусов сепаратистских регионов и проводимая Москвой политика массовой российской «паспортизации» в этих зонах неразрывно связаны друг с другом. Фактов, позволяющих вскрыть такую взаимосвязь и обозначить некоторые из вышеупомянутых «доминантных» намерений Москвы, накопилось достаточно. Их анализ позволяет обозначить следующие генеральные установки российской политики относительно Украины и Молдовы, связанные с продвижением проекта «Особый Статус по-московски»:
Первое. Сопоставление кремлевской политики на Донбассе и в Приднестровье позволяет со стопроцентной уверенностью утверждать : одной из важнейших задач политики РФ в вопросе определения Особого Статуса для «самопровозглашенных» украинских и молдавских территорий является закрепление – в той или иной форме, – своего военного присутствия в номинально «реинтегрируемых» (в «особо – статусном» состоянии) регионов, вышедших из-под контроля центральных властей. Наличие в этих регионах некой критической массы граждан РФ является своего рода «легитимацией» сохранения на неопределенный срок российского военного присутствия. Не будем очередной раз вспоминать многажды упомянутый «Меморандум Козака – 2003» - при продвижении этого документа русские утратили не только последние представления о правилах приличия в международной политике, но и элементарное чувство реальности. Требовать от страны, в ст. 11 Конституции которой четко декларируется недопустимость наличия на ее территории иностранных войск (причем в ст. 142 (1) Конституции РМ гарантируется высшая форма правовой защиты этих положений, пересмотр только посредством референдума голосами более половины списочного состава избирателей) - создания на ее территории российских баз на 30 лет - это «перл», в котором непонятно, чего больше – дикого быдлячьего хамства или непробудной глупости. Впрочем - «тогда был Воронин», о Молдову русские считали возможным вытирать ноги.
В современной ситуации вице-премьер России держится не в пример более деликатно - знакомые автора, участвовавшие во встрече представителей АКУМ с Д.Козаком 3 июня, подтверждают, что кремлевский эмиссар вел себя вполне корректно, признавал европейский выбор Молдовы, а о проблеме федерализации или нахождения на территории нашей страны российских войск старался благоразумно помалкивать и вообще «не дразнить гусей». Однако это в чистом виде «двойная игра» : оказавшись в ходе того же визита в Тирасполе, Д.Козак во время встречи с В.Красносельским постоянно повторял, что Россия не может убрать свои войска из региона, поскольку не имеет права бросить на произвол судьбы 220 тыс. российских граждан, проживающих в этой зоне. Услужливый «президент» Красносельский тут же отреагировал на такие заявления, заявив, что приднестровцы не проводят различия между ОГРВ и МС России, считая их всех своими «защитниками». Д.Козак подобные смелые заявления «ПМРовского главы» никак не оспорил и не отверг. В подобном контексте вполне ожидаемо – если Москва когда – то нас обрадует своим новым «Меморандумом Козака – 2», там черным по белому будут прописаны условия закрепления присутствия российских войск – пусть под самым «мягким» обличием МС, но именно «для защиты своих граждан».
На Донбассе Кремль следует той же логике – Москва согласна, что миротворческая миссия нужна, но ставит такие условия, при которых донецкий и луганский режимы (простите, забыл – также десятки и сотни тысяч жителей Донбасса с паспортами РФ) будут под бдительным контролем и защитой российских миротворцев, и уж конечно, долговременность их присутствия будет с подачи России прописана в гипотетическом Особом Статусе «отдельных районов Донецкой и Луганской области».
Второе. Другой генеральной задачей Москвы в навязывании собственной интерпретации Особого Статуса странам – жертвам сепаратизма и российской агрессии является закрепление права «реинтегрируемых» регионов на сецессию. В приднестровском процессе назойливые спекуляции на тему «права на само-определение…в случае утраты Молдовой независимости и изменения ее государственного статуса» давно уже превратились в «общее место», в «Меморандуме Козака – 2003» действие такого сецессионного механизма было прописано с предельной тщательностью и исчерпывающей полнотой. Нет никаких признаков того, что в этом вопросе Москва отказалась от свой позиции или хотя бы слегка смягчила ее «в пользу Молдовы». В отношении «отдельных районов Донецкой и Луганской области» Кремль пока такие требования со всей определенностью не озвучивал и подробный сценарий возможного выхода из состава Украины «воссоединенных» территорий Донбасса в случае тех или иных политико – правовых изменений нигде и никак не формулировал. Однако нет ни крупицы сомнений, что если когда – нибудь дело дойдет до практической реализации пунктов Минских соглашений, затрагивающих будущее обустройство в составе Украины нынешних «днр – лнр»овских территорий, российская сторона с пеной у рта будет отстаивать необходимость внесения в документ от Особом Статусе положений о праве этих регионов на выход из «реинтегрированной» Украины.
Упомянутая массовая «российская паспортизация» в данном случае безусловно выступит в качестве важнейшего фермента, закрепляющего «правовую обоснованность» российских требований предоставить сепаратистским регионам «права на выход».
Несколько дней назад глава «ПМР» В.Красносельский на встрече в Москве с представителем Совфеда РФ К.Косачевым, настаивая на максимальном облегчении приобретения гражданства России для приднестровцев, упомянул о 37 тысячах жителей региона, до сих пор имеющих лишь советские паспорта и алчущих и жаждущих поменять их на российские. Если прибавить эту цифру к уже имеющим российское гражданство 220 тыс. обитателей «ПМР», получим достижение определенной «критической массы» - заведомое большинство взрослого населения Приднестровья станут россиянами. Можно утверждать с уверенностью : если Москва когда-либо сумеет продавить «восстановление суверенитета и территориальной целостности» Молдовы по своему сценарию, одним из важнейших моментов Особого Статуса Приднестровья будут положения, «защищающие права и свободы» местных граждан РФ, проще говоря – позволяющие им при первой малейшей возможности «помахать Молдове ручкой».
То же самое ожидает и Донбасс, если «возвращать» его Украине Кремль будет на своих условиях. Механизм ускоренного массового наделения жителей неподконтрольных Киеву территорий уже запущен, и россияне постараются добиться того, чтобы ко времени предполагаемой полномасштабной реализации Минских соглашений в «отдельных районах Донецкой и Луганской областей» минимум половина, а то и большая часть населения будет гражданами РФ. Эффект будет тот же, что и в Приднестровье- требование закрепления в Особом Статусе этих земель «права на самоопределение», т.е. институирование механизма, дающего возможность «отдельным районам» спокойно распрощаться с Украиной, если хоть что-либо в ее политике не понравится Москве и «местным россиянам». Не могут ведь гордые граждане РФ жить «под бандеровцами». При этом повод всегда можно будет найти – типа какого-нибудь надуманного «ущемления прав и свобод».
Если относительно конкретного содержания и характерных особенностей тех положений возможного Особого Статуса сепаратистских районов Донбасса, которые Москва будет продавливать в качестве гарантий «права на сецессию», пока можно лишь строить гипотезы, то механизм, с помощью которого такое «право» будет осуществляться, заранее можно с очень высокой вероятностью предсказать. При первой подвернувшейся возможности «возмущенные жители» - несомненно при прямом участии и под руководством «узаконенных» сепаратистских лидеров в органах местного самоуправления, - организуют какой-нибудь референдум по типу крымского 16 марта 2014 г. При подготовке гипотетического Особого Статуса этого региона кремлевские политики изо всех сил постараются, чтобы возможность такого референдума была в этом Статусе очень четко и скрупулезно прописана. Может возникнуть возражение – на украинской территории в референдумах могут участвовать только граждане Украины. Однако такие юридические мелочи россиян вполне предсказуемо совершенно не будут волновать. После упомянутого крымского референдума марта 2014 г. от России можно ожидать любых политико – правовых «экспериментов» самой ошеломляющей «новизны». Мало кто обращает внимание на одно весьма немаловажное обстоятельство : референдум 16.03.14 в Крыму был организован и проведен вообще вне какого – либо правового поля, не основываясь на законах ни одной страны либо сообщества государств. Украинскому законодательству такая затея с «народным волеизъявлением» не могла соответствовать по определению. Но такой референдум не мог основываться и на российском законодательстве, поскольку полуостров 16 марта еще не был «частью России» даже с точки зрения противозаконных притязаний Кремля – Федеральный Закон РФ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя» был принят только 21 марта 2014 г. Что же, удивляться тут нечему: Россия –страна чудес и родина слонов, если Киеву и Кишиневу будет навязана выработка Особого Статуса для Приднестровья и Донбасса «по-кремлевски», украинцам и молдаванам придется столкнуться еще не с такими «чудесами». Во всяком случае угрозу подобных референдумов, легализующих уход пораженных сепаратистскими настроениями (и населенных в основном российскими гражданами) регионов из состава «воссоединенной» страны, россияне постараются обеспечить непременно и записать в Особом Статусе крупными буквами.
Зачем России необходимо «право на сецессию» для Донбасса и Приднестровья, объяснять лишний раз не стоит : Москва мечтает выстраивать свои отношения с Украиной и Молдовой в соответствии с порядками ГУЛАГовского лагеря : «шаг влево, шаг вправо считается побегом, стреляем без предупреждения». Как только Киев или Кишинев попробуют сделать «шаг в сторону» от указанного Москвой «правильного пути», скроенный по московским лекалам Особый Статус незамедлительно «выстрелит» раскольническим референдумом.
Окончание следует