Одну из таких историй рассказал Андрей Шевель на своей странице в соцсети Фейсбук:

- Вчера имел возможность побеседовать с 93-летней жительницей нашего города , матерью 10 детей .

Елена Петрика-Чобанджик ( по уличному) родилась в 1932 году в районе Заялпужья. Как и многие пожилые люди того периода , русского языка она не знает . Но зато на гагаузском она говорит чисто , без примесей русских слов. Одно удовольствие слушать такую речь, хоть и мне приходилось иногда поднапрячься, чтобы вспоминать некоторые сложные слова.

Ее отец , Василий Петрика-Чобанджик был известен тем, что сделал в долине реки Ялпуг колодец , который носил его имя. Что интересно , когда я спросил Елену Васильевну , на какой улице она родилась , она ответила «Томай дереси» . Суть в том, что это - старинное гагаузское название одной из улиц города , которое уже очень давно не используется .

Как рассказывала Елена Васильевна , в школу они не ходили . Район Заялпужья в те годы считался бедным районом. Ещё один интересный лингвистический момент - она называла этот район «Suyun otändä” ( За водой). Это название уже тоже давно не используется.

Елена Васильевна подметила такой интересный момент , что при румынах в Комрате был строгий порядок . Город был разделён между жандармами на участки , и когда кто-то в позднее время шёл куда-то, его останавливали и спрашивали , куда и с какой целью идёт . Это делалось с целью предотвращений воровства . Вообще , я заметил , что пожилые люди , родившиеся в тот период подмечают, что румынские власти и даже немецкие солдаты особо не трогали местное население. К примеру , они могли покупать продукты и животных . Бабушка Лена вспомнила случай , что к ним во двор во время войны зашли немецкие солдаты , сделали костёр . Ее мама хотела порезать курицу и предложить им поесть , но они отказались.

Напротив , о советской власти сталинского периода старики отзываются плохо из-за раскулачивания и депортаций , многие домохозяйства пострадали и потеряли имущество.

Особо запомнился рассказ о периоде голода в Комрате . Из-за того, что это была зима, земля была замёрзшая, мертвых складывали прямо в домике на кладбище . И лишь с наступлением теплоты , когда трупы уже неприятно пахли ,для них рыли общие ямы. Часто можно было встретить по улице собак с чьей-то рукой в зубах . Людям , чтобы выжить , приходилось копать в поле съедобные коренья («пындыклы») .

На вопрос о том, как люди встречали новую власть ( советскую в 1940 , румынскую в 1941 и потом опять советскую ) , бабушка Лена ответила , что всякий раз у людей появлялась надежда, что сейчас заживем лучше. Но в итоге жил хорошо тот , кто работал , и не важно , при какой власти ( цитирую).

Так же интересно то, что в 30-х годах в Комрате был в основном один магазин - Halalar. На этом месте сейчас здание Moldincombank.

Одним словом , слушать рассказы таких людей - одно удовольствие. Ты словно на машине времени переносишься в условный 1937 год и гуляешь по улицам города , слыша только гагаузскую и румынскую речь . Удивительно то, что эти люди пережили столько эпох - румынское время , война, голод, СССР , развал Союза , 90-е, современная Молдова при разных правительствах и 5 партийных режимах . Время идёт , уже и пандемийная эпоха , и военная - а эти люди все живут и живут . Страшно представить , сколько же всего они видели и помнят .

Наша беседа закончилась фразой Елены Васильевны: «Çocum , sän sor, kim oldu gezintici, o taa çok annadacek. Bän taa çok evdä durard|m”.

Удивительная скромность , после длинного рассказала эта женщина считает , что недостаточно и мало рассказала . Но я был определено доволен и ещё раз убедил себя в том, что мы должны ценить таких людей , которые являются живой историей .