Что такое настоящее искусство? Каждый понимает это по-своему. Но для всех, тем не менее, совершенно ясно одно: если ты с ним, с настоящим искусством, соприкасаешься, оно никогда не оставит тебя равнодушным. Оно затронет в тебе самые лучшие струны твоей души.

А что такое политика? И её также каждый понимает по-своему. И она также бывает разной. И она никого не оставляет равнодушным. Но вот только после соприкосновения с ней, в отличие от искусства, людям нередко становится плохо. Их тошнит. Им хочется вырвать. Вырвать в смысле очистить желудок или в смысле вырвать кол из забора, чтобы затем применить его по отношению к тем, чья политика вызвала такую негативную реакцию.

Когда наблюдаешь за молдавской мышиной политической вознёй, за всем тем, что наши партийные лидеры называют «большой политикой», а все остальные граждане не иначе, как беспределом, паскудством и паразитированием на спине у народа, то невольно начинает казаться, что всё вокруг так беспросветно, так мелко, так плохо, что небо над головой такое мутное и серое, что даже на лица окружающих людей смотреть не хочется.

Хочется только одного: не выходить из туалета, чтобы ничего и никого вокруг себя не видеть, чтобы ни с кем не общаться. Хочется пить побольше жидкости, чтобы либо не тошнило, либо, наоборот, вывернуло наизнанку.

Мелькают вокруг какие-то физиономии, снуют туда – сюда какие-то люди, что-то говорят, что-то доказывают, о чем-то спорят, порой не понимая, что говорят, что доказывают, о чём спорят.

Обещают, обещают, обещают. Разъясняют, разъясняют, разъясняют. Организовывают какие-то комиссии, фонды, мониторинги, послемониторингги, послепослемониторинги. Созывают пресс-конференции, брифинги, митинги.

Одни чуть ли не ежедневно гоняют стаями в Брюссель или Бухарест. Другие мотаются в Москву. Третьи пытаются любым способом и под любым предлогом удрать в разные заграницы.

Четвертые отлавливают на улицах брошенных детей и передают их пятым. Пятые разводят руками и говорят, что этих детей им уже некуда девать: нет денег.

Одни политики занимаются «оптимизацией» системы образования, и школы закрывают. Другие, напротив, пытаются их открыть. Одних только вузов в этой маленькой стране – Республике Молдова - больше двух десятков.

Красота! Какой прогресс! Но тут вдруг выясняется, что в этих прекрасных, «почти европейских» вузах попадаются студенты, которые вообще не умеют читать и писать!

А те, которые эти ВУЗы оканчивают, не могут потом работать! Одни из них вообще ничего не знают и не умеют, а других просто не берут ни на какую работу.

Какой-то сумасшедший дом, а не страна! Какой-то сумасшедший дом, а не жизнь! Такое впечатление, что из молдаван после ликвидации Советской власти уже никогда и ничего путного не получится.

Из одних потому, что разбегаются они в поисках лучшей доли по ближним и дальним странам. Из других потому, что сбиваются они в какие-то партии и партийки и пытаются любыми путями пробраться наверх, во власть, а потом, при неудаче, рассыпаются в разные стороны и снова объединяются в другие партии и снова рвут наверх!

А когда же работать на Молдову? А когда же осваивать специальность, приобретать опыт производства материальных благ? Да не до того нам сейчас! То у нас очередные или досрочные выборы в Парламент. То у нас выборы Президента. То вот-вот дело дойдёт до переизбрания Примара или Муниципального совета Кишинёва. Ну, скажите, когда при такой ситуации работать? Когда заниматься наскучившей рутиной?

Мрак в душе. Мрак вокруг. Безнадега… И вдруг – словно луч света в нашем темном царстве. Как всегда, случайно, далеко за полночь, на телеэкране появился симпатичный, улыбчивый парнишка молдаванин.

Но не здесь, не у нас в Молдове, а на подиуме перед телекамерами в далекой Москве. Поулыбался, да вдруг как запоет! Ну, просто вылитый Муслим Магомаев! И внешне даже похож.

Шок! И у российской публики в зале, и у молдавской публики у телеэкранов, и у пользователей Интернета: Кто это такой? Что это за чудо- парнишка? Откуда взялся?

И сразу отошли на задний план, съёжились и уменьшились в размерах, стали совершенно ничтожными, неинтересными, безликими все эти гимпы, рошки, лупу, филаты и воронины, дьяковы, стрельцы и прочие годи!

Небо стало не просто голубым - оно от счастья засияло, порозовело, пошло всеми цветами радуги! Защебетали вокруг райские птицы. Зашелестели в воздухе своими крыльями ангелы. Ушла куда-то вся набившая оскомину грязная политическая подковерщина, спряталось, прикрывшись драной тогой многолетних ханжеских обещаний счастливой жизни для всех и сразу лицемерие, притихли даже воры, жулики и бандиты, очарованные настоящим искусством.

Вот на что, оказывается, бывает способен наш брат – молдаванин, если он попадает в хорошие руки! И совершенно неважно, что эти руки, в основном, находятся сегодня лишь в так нелюбимой некоторыми нашими румынизированными «деятелями искусства» России. Важно другое, а именно: огромное счастье, что они там ещё имеются, что они по-прежнему готовы поддержать и приласкать, огранить и направить наши молдавские таланты.

Она, эта «рука Москвы», выпестовала многих из наших сограждан, в основном тех, кто поцелован Богом в темечко. Ей они обязаны тем, что стали сегодня представителя настоящего большого искусства, что их имена гремят сегодня во всём мире, а их талантом восхищаются люди в ближних и самых дальних странах.

Их талант не был бы оценен и востребован, ему не удалось бы раскрыться и прославить этих людей, если бы они не покинули Молдову и не уехали в Россию.

Здесь, в наших неприветливых молдавских пенатах, как показывает печальный опыт многих талантливых бедолаг, которые остались в этом зловонном болоте мелочных интриг и чёрной зависти, в окружении снедаемых непомерной жадностью обладателей неправедными путями нажитых богатств, могут выживать только навозные жуки - приспособленцы, конформисты и конъюнктурщики, но не свободные люди, подлинные таланты.

А вот за пределами нашего молдавского болота, в далекой Москве, пожалуйста, все таланты начинают раскрываться в полную силу! Начинают цвести, как бутон красного пиона. То есть, простите, как бутон симпатичного молдавского парнишки Мефодия Бужора, как представляют его по-русски, хотя на своей страничке в Интернете он сам себя называет по-местному: «Методие».

Ну, это и неудивительно. В России даже китайца Хвана могут назвать Колей. Ничего страшного. Лишь бы пел. Как Бужор, например.

Значит, все-таки не все у нас, молдаван, столь беспросветно и безнадежно! Значит, если удается иметь хотя бы скромный кусок хлеба и поддержку добрых людей, если удается не зависеть от тех «сильных и богатых», которые всех и вся стараются опустить до своего примитивного уровня пещерного человека, можно спасти и раскрыть свой уникальный талант, можно не только приобщиться к высокому искусству, но и самому стать его носителем.

Как сказал в одном из своих интервью известный мастер искусств Михаил Мунтян (кстати, Мефодий Бужор начинал постигать искусство вокала именно у него в Кишиневе), «из всего моря агитации, которая сейчас звучит в Кишиневе, я еще ни от одного политика, ни от левого, ни от правого, не слышал слово «культура». А народ без знамени культуры превращается в быдло».

Такое впечатление, что многие молдавские политики научились читать лишь после того, как получили вузовские дипломы. И то лишь для того, чтобы попробовать самим ознакомиться с содержимым этих документов, удостоверяющих их «высокую образованность».

Слава Богу, что у нас всё ещё сохраняется возможность общаться не только с местными «политическими деятелями», ввергающими нашу страну во мрак, но и с такими вот славными мефодиями бужорами, делающими нашу жизнь светлой и прекрасной.

Видя и слыша этих послов настоящего, большого, чистого, подлинного искусства, и сам начинаешь светлеть душой, а лица окружающих тебя хмурых местных обитателей начинают казаться очень даже милыми и симпатичными.